Мир ребенка в творчестве Чарльза Диккенса в контексте онтологической поэтики

• Автор: Матвеева, Анна Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Магнитогорск
• Количество страниц: 195 с.

Содержание работы

Введение

Глава 1. Онтологическая поэтика и творчество Ч. Диккенса

1.1 Основные понятия и принципы онтологической поэтики

1.2 Самоценность мира детства в творчестве Ч. Диккенса

Глава 2. Исходный смысл разобщенности ребенка и мира в романах

Ч. Диккенса

2.1 Иноформы исходного смысла во внутреннем пространстве

мира ребенка

2.2 Иноформы исходного смысла во внешнем пространстве детского мира

Заключение
Список литературы

ВВЕДЕНИЕ
В творчестве Чарльза Диккенса (Charles Dickens, 1812-1870), который «ввел в высокую литературу видение в романе мира детскими глазами»1, тема детства имеет огромное значение. Эта тема присутствует в большинстве его произведений и в значительной степени определяет идейно-художественное своеобразие его наследия, которое продолжает привлекать внимание западных и российских литературоведов.
В соответствии с традиционным пониманием, сложившимся как в филологии, так и в философской и психолого-педагогической литературе, мир человека - это прежде всего мир взрослого человека, в связи с чем обстоятельства взросления человека зачастую выпадают из поля зрения исследователей, либо же, попадая в него, становятся чем-то сопутствующим, вспомогательным, неким средством, раскрывающим особенности характера взрослого.
Одним из таких несправедливо и неправомерно остающихся в стороне «обстоятельств» формирования бытия человека является детство, которое, как правило, рассматривается сквозь призму бытия взрослого и выступает в качестве источника, из которого это бытие когда-то вышло, обретя затем самостоятельные, зрелые черты. Филологические исследования, предметом которых становится мир детства в творчестве того или иного писателя, акцент делают преимущественно на роли и функциях детского мироощущения, воображения, детских мыслей и поступков в становлении человека, благодаря чему в литературоведении на вполне законных основаниях существует такое понятие, как «роман воспитания» — «романное повествование, в основе которого лежит история стадиального развития личности, чье сущностное становление, как правило,
1 Шкловский В.Б. Избранное. В 2-х т. T. I. Повести о прозе; Размышления и разборы. М., 1983. С. 174.

прослеживается с детских (юношеских) лет и связывается с опытом познания окружающей действительности»2.
Не оспаривая данного подхода и признавая за ним право на существование, мы хотели бы предложить иную точку зрения на тему детства в творчестве Диккенса: рассмотреть эту тему в свете
онтологической поэтики, как она понимается в работах JI.B. Карасева, H.A. Шогенцуковой, Е.А. Цургановой, A.J1. Цуканова и других исследователей, обращающихся к литературному творчеству с позиций онтологического интереса, который не связан с понятиями «цели» или «средства» и, будучи «исходно неутилитарен, нацелен на тело как на что-то абсолютно самодостаточное, предназначенное лишь для себя самого, не нуждающееся в обосновании для своего наличествования, не предназначенное для того, чтобы с помощью себя добиваться чего-то другого»3.
Не вызывает сомнений, что, создавая свой великий и уникальный мир детства, Диккенс стремился, прежде всего, изобразить этот мир в его социальной оформленности: писатель обличал пороки современного
общества, обобщал жизненные явления и создавал типические образы, учил добру и справедливости. Однако, на наш взгляд, находясь «в самом сердце диккенсовского видения как предмет и способ увидеть мир»4, дети у Диккенса являются не только выразителями основной темы творчества писателя — «темы гуманистического начала в человеке»5, но и несут на себе вполне ощутимую онтологическую нагрузку, когда не социальные отношения, а само присутствие в мире со всей его пространственнопредметной организацией существенным образом воздействует на их мысли и формирует способ и образ их действий. В своей работе мы обратимся к этому практически неизученному аспекту в творчестве
2 Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под. ред. А.Н.Николгокина. - М.: НПК «Интелвак», 2003. Сгб. 148.
3 Карасев Л.В. Онтология и поэтика. С. 55-56.
4 Gilmour R. The Novel of Victorian Age - L. 1965,- P.78.
5Сильман Т. И. Диккенс: очерки творчества-М.: Худож. лит., 1958. -

всего лишь следование глубинному, исконному закону бытия: невозможно быть счастливым в одиночку, для себя. Неразделённого счастья не бывает, или это не счастье (скорее даже несчастье). Собственному счастью с Эстер мистер Джарндис мудро, хотя и с болью, предпочитает счастье самой Эстер: только так он может войти в радость любимого существа.
Детскость мистера Джарндиса с её вещественным доказательством -комнаткой-брюзжальней, где он позволяет себе на час-другой превращаться во взрослого, всё прекрасно понимающего, усталого человека, - это некая образцово-показательная детскость, с очень крепким фундаментом.
У Диккенса есть и другие взрослые - балансирующие между детскостью и ущербностью. Мистер Дик из «Дэвида Копперфилда», существо младенчески впечатлительное, не вынес жестокости близких и спрятался (впал) в детство. Но этот престарелый младенец не вызывает ни ужаса, ни отвращения. Утратив всё - дом, рассудок, имя, - мистер Дик сохранил сердечные достоинства: жалостливость и простодушие. Символична сцена, где два старых ребёнка, премудрый доктор Стронг и полоумный мистер Дик, в глубоком молчании прогуливаются под вязами во дворе школы доктора Стронга, один - в поисках греческих корней, другой - купаясь в блаженстве быть свидетелем этого процесса.
Ещё один вечный младенец, явно тронутый патологией, - мистер Туте («Домби и сын»). Он вызывает сострадание даже у маленького Поля Домби. Честертон называет Тутса не просто дураком, а великим дураком. Но этот великий дурак - обладатель великой привилегии детства, недоступной ни одному из знатоков Цицерона и Плутарха, обитающих в учёном доме доктора Блимбера: он умеет жалеть. Туте следует «особой учебной программе, главную часть которой составляло писание писем самому себе» - но он единственный заметил, какой слабенький новый ученик, как ему одиноко. Эпизод, в котором это безмозглое (в буквальном, а не бранном смысле слова) существо утешает Флоренс, потерявшую