Конфликт поколений в романах Максин Хонг Кингстон и Эми Тэн : к проблеме поиска идентичности в азиато-американской литературе США последней трети XX века

• Автор: Караваева, Екатерина Михайловна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 157 с.

Содержание
Введение
Глава I: Полемика между архаической стратегией традиции и динамичными ориентирами цивилизации
1.1 Тема китайской иммиграции в литературе американского мейнстрима конца XIX - середины XX века
1.2 Роль феномена сестринства в развитии этнического сознания и формирования женской идентичности в романе Эми Тэн «Сто тайных чувств»

1.3 Тема «мать — дочь» в романе Эми Тэн «Клуб радости и удачи»

1.4 Структура «мозаичного» повествования как метафора компромисса между поколениями Выводы

Глава И: Реальность и консервативный проект жизни: поиски компромисса

2.1 Рецепция религиозных и философских традиций в романе Эми Тэн «Клуб радости и удачи»

2.2 Героини романа Максин Хонг Кингстон «Воительница»: выбор этно-культурных масок

2.3 Память и мифы в романах Максин Хонг Кингстон и Эми Тэн

Выводы
Заключение
Библиография

стр. 33
стр.56 стр. 74
стр. 86 стр. 109 стр. 124
стр.138 сгр

Введение
На рубеже XX — XXI веков в американском литературоведении наблюдается повышенный интерес к литературе, формирующей
этнические каноны. Важнейшей чертой последних десятилетий XX века стало принципиальное изменение литературной карты США:
«американо-центристская» культурная модель, представленная ядром (мейнстримом) и пограничьем сменяется плюралистической, в которой прежние «литературы пограничья» («маргинальные литературы»)
играют одну из наиболее важных ролей [Тлостанова, 2000: 3-4].
В критике последней трети XX века утвердился специальный термин «возникающие литературы» (emerging literatures), охватывающий произведения авторов, представляющих «новых иммигрантов из стран третьего мира» - Центральной и Латинской Америки, Индии, Кореи, Вьетнама, Ближнего и Среднего Востока. О признании важности мультикультурного феномена в литературе США свидетельствует растущий интерес зарубежных исследователей (У. Соллорс, У. Боелхауэр, Т. Феррари, Э. Линг, Э. Ким, М. Хеунг, С. Картер, Ш. Мей-ма, С. Сурис, Б. Key, М. Зиммерман, P.M. Джордж, Д. Поуи, В. Биндер, Р. Бехар, Г.Х. Мюллер и другие), что проявляется в росте публикаций научных трудов, увеличении изданий мультикультурных антологий и книг писателей и поэтов этого направления, пепрекращающихся дебатах по поводу изменения вектора американской литературы за счет включения в него творчества художников, отражающих в своих произведениях полиэтнический характер американского общества.
Тенденция к возрастанию роли литератур культурного разнообразия в историко-литературном процессе в США справедливо

выделяется в работах многих отечественных американистов. A.B. Ващенко отмечает, что XX век «стал фактором глобального перераспределения творческой энергии в мировой литературе и искусстве» [Ващенко, 1998: 103]. Аналогичной точки зрения
придерживается Т.Д. Венедиктова, указывая на парадоксальный, но уже самоочевидный факт, что «именно культурной энергией «маргиналов» определяется основной вектор движения литературы на исходе столетия» [Зарубежная литература XX век, 2000: 518]. Характеризуя панораму современной американской литературы, М.В. Тлостанова заключает, что «во многих случаях культурное пограничье действительно заняло место «мейнстрима» [Тлостанова, 2000: 5].
Одной из ключевых проблем литературоведения эпохи мультикультурализма становится изучение гибридной идентичности. В монографии «Культура и истина: Переосмысление социального
анализа» {Culture and Truth: The Remaking of Social analysis, 1989)Ренато Росальдо, основываясь на богатом собственном опыте пограничья, делает акцент не на понятии «люди без культуры», а на понятии «люди между культурами» как более динамичной категории и расценивает пограничье «не как аналитически пустую переходную зону, а как площадку для творческой культурной продукции, требующей исследования» [Rosaldo, 1989: 209]. Данный вывод, сформулированный исследователем, стал важным теоретическим основанием для многочисленных исследований по проблеме культурного пограничья, в том числе и литературоведческих интерпретаций, сосредоточенных на описании путей художественного воплощения менталитета литературных героев пограничья.
Отличительной чертой американского литературоведения становится изучение и анализ этнической литературы. В конце 80-х годов XX века в США формируется так называемое

были обязаны учить их (американский английский) язык или же страдать от недостатка общения.
В середине 1960-х годов отношение к китайцам, как и к другим выходцам из Восточной Азин, особенно японцам, резко изменилось. Идея «желтой угрозы» сменилась стереотипом «образцового меньшинства» (model minority). Азиатов стали воспринимать как народ, переживший несправедливость прошлого и добившийся успеха, своего рода «американской мечты», в США [Niiya, 1999: 35].
Особенность характера китайской иммиграции заставляла китайцев приспосабливаться к Америке и ее образу жизни, но не принимать их до конца ценой потери своих собственных ценностных установок. С. Лайман считает, что в отличие от японской и других иммигрантских (европейских и азиатских) диаспор, китайцы в Канаде и США всегда характеризовались социальной изоляцией и сохранением культурных ценностей и институтов, привезенных с родины [Lyman
S.,1977:18].
Калифорния до сих пор остается одним из штатов с наибольшим процентом американцев китайского происхождения [People of Asian Origin, 1988: 177]. Неудивительно, что первыми к изображению китайцев обратились писатели, чье творчество было так или иначе связано с Калифорнией, - Френсис Брет Гарт, Марк Твен и Джек Лондон.
В 1870 году Ф. Брет Гарт опубликовал небольшое стихотворение «Простой язык от правдивого Джеймса» (Plain Language from Truthful James), более известного как «Язычник-китаец» {The Heathen Chinee), и, по выражению Элейн Ким, «создал модель для описания китайцев, которая распространилась, как эпидемия в американских газетах и журналах» [Kim, 1982: 12]. «Эпидемия» продлилась до конца ХГХ, однако и в конце XX века, выражение «язычник-китаец» иногда