Библейские мотивы и образы в романах У. Голдинга "Повелитель мух" и "Шпиль"

• Автор: Ефимова, Дарья Александровна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 228 с.

Введение
ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 1. Творческий путь и философские взгляды Уильяма Джеральда

Голдинга

1Л. Биография и творчество Голдинга

1.2 Философская основа произведений Уильяма Джеральда Голдинга

1.2.1 Основные принципы атеистического экзистенциализма

1.2.2 Основные принципы теистического экзистенциализма

Глава 2. Ветхозаветные и новозаветные аллюзии в романе Голдинга «Повелитель мух»

2.1. Жанровая природа и история создания романа «Повелитель мух»

2.1.1 Жанровая специфика романа «Повелитель мух»
2.1.2 «Повелитель мух» как пародия Уильяма Голдинга на роман
P.M. Баллантайна «Коралловый остров»
2.1.3. Политическая проблематика романа Голдинга «Повелитель мух»
2.2. Библейские образы и мотивы в романе «Повелитель мух»
2.2.1. Образ Веельзевула и мотив первородного греха
2.2.2. Образы Джека, Роджера, охотников и книга «Откровение Иоанна Богослова»
2.3. Религиозная символика образа Саймона
2.3.1. Новозаветные образы Иисуса Христа и апостола Петра в романе «Повелитель мух»
2.3.2. Библейский мотив «Гефсиманских борений» в романе «Повелитель мух»
2.3.3. Мотив «Крестного пути» в романе «Повелитель мух» и его библейские аналогии
2.3.4. Мотив жертвенной смерти Иисуса Христа и Его воскресения в романе «Повелитель мух»
2.4. Образ Хрюши как антипода Саймона
2.5. Образ Ральфа как образ библейского первого человека Адама и мотив потерянного рая
Глава 3. Психологический анализ образа главного героя романа «Шпиль» в
контексте стилистики библейских мотивов
3.1. Литературные и исторические источники романа «Шпиль»
3.2 Образ настоятеля Джослина как центральный в романе «Шпиль» (тема гордыни как страшного греха, присущего душе человеческой; заблуждение и
прозрение)
Заключение
Библиография
Примечания

Введение
Несмотря на все возрастающий интерес к творчеству Уильяма Джеральда Голдинга, наследие писателя в религиозно-философском аспекте до сих пор остается малоизученным, особенно в отечественном литературоведении: в советский период официальной доктриной и «религией» провозглашался атеизм, что ограничивало возможности исследовать произведения с явно религиозной тематикой.
Удостоенный в 1983-м году Нобелевской премии «за романы, которые с ясностью реалистического повествовательного искусства в сочетании с многообразием и универсальностью мифа помогают постигнуть условия существования человека в современном мире»1, Уильям Голдинг на протяжении всего своего творчества размышлял над проблемами добра и зла, человеческой природы, бытия Бога. Все эти вечные вопросы заключались им в форму философско-аллегорических романов, полных библейских параллелей, реминисценций, мотивов и образов.
Идейно-эстетическая природа творчества Голдинга нашла живой отклик у современных читателей. Художественный мир писателя являет собой философски осложненный, но все же узнаваемый комплекс характерных религиозно-дидактических размышлений, своеобразных форм их художественного преломления и эмоциональной напряженности.
Признавая эпохальное значение целостных и одновременно диалектичных по своей природе представлений Голдинга о мире, его младший современник, английский писатель Дж. Фаулз, почтительно замечает: «Существует множество других ныне здравствующих английских писателей. Я восхищаюсь ими по разным причинам, но никем так, как им. Я чувствую себя почти взволнованным <...> приближаясь к нему. Сам Голдинг может оказаться значительно более сложным человеком, чем «Голдинг» <...> Но Голдинг смертен <...> «Голдинг»— нет! Я осознаю его как Будущее»2. «Голдинг» как особая система мировосприятия оценивается Фаулзом как

умиротворение и преодолевает отчуждение, которое столь сильно, когда человек сосредоточивается на отношении «Я— Оно» с природой и с людьми.
Габриель Марсель считал, что разобщённость и одиночество людей порождается тем, что предметное бытие, человеческое существование, принимается за единственно возможное, тогда как подлинное бытие — или трансценденция — является не предметным, а личностным, потому истинное отношение к бытию — это диалог. Поэтому прообразом отношения человека к бытию является личное отношение к другому человеку, осуществляемое перед лицом Бога. Трансцендирование — это действие, посредством которого человек выходит за пределы своего замкнутого, эгоистического «Я». Любовь есть трансцендирование, прорыв к другому, будь то личность человеческая или божественная.
Таким образом, философия христианского экзистенциализма видит возможность познать истинное бытие путем смещения акцентов в сторону личных отношений между человеком и Богом, человеком и человеком, основанных на принципах христианства, на гуманном отношении друг к другу. В этом ключе философы христианской разновидности экзистенциализма рассматривают проблему человека, его назначения, свободы, творчества, личности, добра и зла.
Стоит отметить, что указанные темы преобладают в творческом наследии Голдинга, экзистенциальные воззрения которого также сочетаются с идеями христианства, ибо абстрактные категории добра и зла, греха и святости, веры и сомнения, духа и плоти занимают воображение писателя, являются исходной точкой всех его рассуждений о нравственных вопросах. Для писателя важно, чтобы человек оставался человеком в любых обстоятельствах, и основой его отношения к себе подобным и Богу являлась если не христианская любовь, то хотя бы уважение. Недаром Джослин, главный герой романа «Шпиль» в раскаянии приходит к открытию, что Бога следует искать среди людей (личные отношения «Я— Ты», о которых