Античный миф в прозе К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака 40-50-х гг.

• Автор: Максимова, Светлана Валерьевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 181 с.

Содержание
Введение
Глава 1. Античный миф и экзистенциальная философия
Параграф 1. Античный миф в литературе французского
экзистенциализма
Параграф 2. К.С. Льюис и экзистенциализм
Параграф 3. Г.Э. Носсак и экзистенциализм
Параграф 4. Миф в творчестве К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака
Глава 2. Мифопоэтика К.С. Льюиса
Параграф 1. Трансформация античного мифа в романе
К.С. Льюиса «Пока мы лиц не обрели»
Параграф 2. Структура символов в романе К.С. Льюиса
«Пока мы лиц не обрели»
Пара1раф 3. Функция мифа в «Хрониках Нарнии» К.С. Льюиса 106 Глава 3. Мифопоэтика Г.Э. Носсака
Параграф 1. Истоки мифологизма романа Г.Э.Носсака «Некийя»

Параграф 2. Трансформация античного мифа в романе Г.Э. Носсака «Некийя»
Параграф 3. Структура символов в романе Г.Э. Носсака «Некийя»
Заключение Список литературы
Введение
«Античный миф в прозе К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака 40-50-х гг.» -такова тема данного исследования, материалом для которого послужили роман К.С. Льюиса «Пока мы лиц не обрели» (1956) и произведение Носсака «Некийя» (1947).
Попытка сравнить творчество английского писателя К.С.Льюиса (1898-1963) с творчеством его немецкого современника Г.Э.Носсака (1901-1977) до сих пор никем не предпринималась. Имена К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака вряд ли без оговорок можно поставить в один ряд: они не только принадлежат разным национальностям, придерживаются разных философско-религиозных взглядов, связаны с разными художественными традициями, но и к самому творчеству приходят разными дорогами. Не имеется также и фактов, говорящих о знакомстве писателей с произведениями друг друга. Таким образом, исключается сама возможность постановки вопроса о взаимовлияниях.
К.С. Льюис учился в Оксфорде, с началом Первой мировой войны он был призван в армию. После ранения и госпиталя будущий писатель возобновляет свое обучение в Оксфорде, и, сдав экзамены, он сначала преподает философию, а затем филологические дисциплины. В 1954 году он переезжает в Кембридж, где ему дали кафедру. В следующем году он становится членом Британской академии наук. Писать К.С. Льюис, как отмечает Н. Трауберг, начинает в начале 30-х годов, после того как пришел к вере: «шок обращения побудил его делиться мыслями обо всем том, что перевернуло его внутреннюю жизнь» [127; 8].
Г.Э. Носсак учился в Иене, его интересовали философия и юриспруденция, затем, прервав обучение, обратился к практическим профессиям — был рабочим на фабрике, коммивояжером, журналистом, потом служил в торговой фирме своего отца, после смерти которого (в 1945 году) стал главой фирмы, работая одновременно и консультантом в издательстве. На статус профессионального писателя Г.Э. Носсак перешел

только в 1956 году, хотя писать начал еще до 1933 года, а издаваться - в 1947 году.
Главная тема творчества К.С.Лыоиса - христианство. Все его произведения - научные труды («Аллегория любви» (1936), «Размышление над псалмами» (1958), «Предисловие к «Потерянному раю» (1960)), религиозно-философские трактаты («Расторжение брака» (1943), «Чудо» (1947-1948), «Боль утраты» (после 1960г.) и др.), а также художественные произведения — «Письма Баламута» (1938), так называемая «космическая трилогия», состоящая из романа «За пределы безмолвной планеты», «Переландра» и «Мерзейшая мощь» (1938-1945), цикл детских повестей «Хроники Нарнии» (1950-1956), роман «Пока мы лиц не обрели» (1956) и др., — проникнуты глубоким религиозным чувством. Он размышляет о жизни и предназначении человека исключительно с христианских позиций.
Тема Г.Э. Носсака — современный ему мир, мир после катастрофы, «море развалин». В своих произведениях — в романе «Некийя» (1947), сборнике рассказов «Интервью со смертью» (1948), романах «Не позднее ноября» (1955), «Спираль» (1956), «Младший брат» (1958), «Дело д’Артеза» (1968) и других - писатель ставит перед собой задачу поведать не о том, каким должен быть мир, а о том, в каком состоянии этот мир в данный момент находится. При этом существует мнение, что по крайней мере в первых рассказах Г.Э. Носсака, в отличие от произведений Льюиса, вопрос о боге и религии не играет существенной роли, и это обстоятельство заметно отличает писателя от многих писателей Западной Германии того времени, чье творчество было окрашено в той или иной степени в религиозные тона. Так, например, анализируя произведения, вошедшие в сборник «Интервью со смертью», П. Топер пишет: «<...> у него нет даже богоборческих мотивов <..>. Бог для него, судя по всему, просто не существует, ни как личная, ни как социальная проблема» [144; 11].
Действительно, Г.Э. Носсак предпочитал называть себя реалистом, в каждом его произведении обязательно присутствуют социально-критический

той паутины, которая опутала Аргос, превратив родину Ореста в какой-то неподлинный мир, в отчужденное бытие, где царят предрассудки и суеверия», - пишет исследователь творчества Сартра [29; 115].
Такова «предельная» ситуация Ореста, она затрагивает не только чувства и взгляды героя, но «тотальность» его личности, ангажирующие его целиком в необходимом, неотвратимом выборе. И чтобы обрести свободу самому и дать свободу другим, герой решается на поступок - на преступление, на убийство собственной матери. Это единственный мотив поступка сартровского Ореста. Герой античного мифа также должен принять решение — совершить матереубийство. Однако им осознается, что такое решение противоречит естественному порядку вещей, но совершить такое преступление он должен и причин для этого у него несколько — приказ Аполлона, позорная смерть отца, собственное жалкое положение, рабское ярмо, одетое на граждан Аргоса.
Бесспорно, Орест в пьесе Сартра очень далек от одноименных героев античных мифов. Он герой современной эпохи, эпохи сомнений и неверия — он абсурдный герой, создание атеистического экзистенциализма. Таким он стал именно тогда, когда утратил веру. «Произошло это внезапно, «как блеск молний», без всякой мотивировки», - отмечает Л.Г. Андреев [29; 118].
В ситуации без бога каждый шаг свободного человека, экзистенциального героя сопровождает преступление. «Ибо свобода — путь к абсурду, ибо свободный — один, а одиночество гарантировано в таком действии, которое на одиночество обрекает, отсекает свободного героя от богов и от людей. Убийство матери — вызов и тем и другим, самая крайняя форма вызова», - пишет Л.Г. Андреев [29; 120].
Таким образом, античные мифы в интерпретации французских писателей, несмотря на их стремление воплотить и передать через мифологические схемы единственно подлинный смысл, превращаются в свободно конвертируемую истину. Интерпретация французскими экзистенциалистами того или иного мифа носит исключительно частный