Система образности в современном советском стихотворном романе

• Автор: Кужильная, Любовь Васильевна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1984
• Место защиты: Днепропетровск
• Количество страниц: 203 c. : ил

I ВВЕДЕНИЕ
Н Глава I СИСТЕМА ОБРАЗНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ
СТИХОТВОРНОМ РОМАНЕ /Теоретическая постановка вопроса в литературоведении и критике
1. Романические жанры в эпосе
2. История становления системы образности романа в стихах в украинской литературе в оценке критики и литературоведения
3. Система образности в стихотворном романе Д.Костенко "Маруся Чурай" как определенный шаг в развитии жанра стихотворного романа1
Глава II СТРУКТУРА ПОВЕСТВОВАНИЯ
1. Общая характеристика структуры повествования стихотворного романа. Тенденция к объективному повествованию
в 20-30-е годы
2. Субъективное повествование 40-60-х
годов
3. "Маруся Чурай" л.Костенко как тип полифонического романа
Глава III СТРУКТУРА ХУДОЖЕСТВЕНЮГО ВРЕМЕНИ И
АВТОРСКАЯ ПОЗИЦИЯ
Ш ВЫВОДЫ
1У БИБЛИОГРАФИЯ

ввеиение
Актуальность избранной темы мотивируется следующим: необходимостью исследовать систему образности определенного жанра, что означает углубить постижение содержательности данного жанра. Меньшей, по сравнению с иными жанрами, изученностью стихотворного романа в современной литературе в связи с ограниченным количеством конкретного литературного материала и двойственной природы самого жанра, и, наконец, в связи с появлением в 1979 году произведения Л.Костенко "Маруся Чурай", которое свидетельствует об определенном этапе в формировании стихотворного романа в украинской советской литературе.
Социально-гражданская актуальность темы состоит в том, что произведения полно или неполно, представляющие этот жанр, выра-кают актуальные или переломные моменты своего времени, характер-

ше для времени точки зрения. Углубленное изучение произведений, зыражающих пафос времени, является социально и эстетически актуальным.
Изучение жанра стихотворного романа необходимо и для полноты ютории украинской литературы. Естественно, что изучение системы абразности избранного жанра в одной национальной литературе неизбежно влечет за собой сопоставление из подобными произведениями а других национальных литературах.
Прежде чем приступить к конкретному исследованию, необходимо »пределить, что мы будем понимать под системой образности.
Если исходить из работ Г.Поспелова, М.Бахтина, Н.Утехина, Г.Якименка, Т.Мотылевой, Б.Грифцова, 3.Голубевой, Л.Новиченко 'см.: ТУ, 64, 7, 8, 9, 73; 81, 82; 56; 27; 25, 26; У, 88; 89, 90, I, 92, 93/ и под системой образности современного стихотворного омана понимать "систему принципов и приемов построения произведе-ий, определяющуюся всеми аспектами их содержания: исторически

конкретными их особенностями - тематикой, идейно-эмоциональным отношением писателей к жизни, пафосом их произведений /см.: 1У,
64, с. 190/, то станет очевидным, что в 20-30-е годы только ставился вопрос о стихотворном романе как о жанре. В частности, в 30-е годы С.Щупак писал: "Пришло время, когда мы должны на всю широту поставить вопрос о большом эпическом полотне в поэзии; также о стихотворном романе" /У, 140, с. 7/. Но в 80-е годы очень актуальным стал вопрос о месте и роли системы образности стихотворной формы романа в истории советской литературы вообще. Необходимость разноаспектного ее изучения четко обозначилась сегодня зще и потому, что все более глубоко осознается задача системного анализа достижений современной советской поэзии, жанровых процес-)ов в ней, в том числе и изучение интересного, но пока еще малоисследованного материала истории советского стихотворного романа.
На первый взгляд может показаться, что определение жанра, ;анное Г.Поспеловым, в данном случае подменяется боже широким по-ятием система образности, но жанр и система образности не тожде-твенны. Жанр программирует систему образности, он и есть тот ве-ущий и основной принцип, по которому все элементы объединяются одно целое. Естественно, что все элементы художественной образ-ой системы подчинены законам жанра. Но в исследовании данного анра /стихотворного романа/ мы будем обращаться только к самым ущественным элементам системы, характерным для данного жанра, а ленно: проблемности и диалогичности, как форме выражения ее, к звествовательным и временным структурам.
В теоретических работах Г.Поспелова, М.Бахтина, Н.Утехина и отдельных статьях о стихотворном романе с достаточной, на наш гляд, убедительностью раскрывается двойственная природа данного нра и вместе с тем ощущается недостаточная изученность его в кри-

Ну й що ж? Не тра. Нехай і так.
/В.Сосюра, Червоногвардізць, см.: УТ, 24, с. 85
К стихотворным произведениям в Ш лице относится только "Маруся Чурай" Л.В.Костенко. Изложение в нем ведется не персонифицированным рассказчиком, а условным повествователем, который не превращен в реальное лицо и не входит в мир произведения:
Влітку 1658 року Полтава згоріла дощенту.
Горіли солом"яні стріхи над Ворсклою.
/Л.Костенко, Маруся Чурай, см.: УІ, 7, с. 7
В этом отрывке нет физически реального лица, носителя этой оценки а участника событий.
Каждая из указанных групп отличается от другой своими жанрово-стилистическими особенностями, а также характером и темпом изменений, происходящих в стихотворных произведениях романического характера, и потому рассматривается далее отдельно.
Из известных нам стихотворных произведений романического характера 20-30-х годов изложенная в начале главы методика была применена к таким произведениям, как "Спекторский" /1931/ Б.Пастернака, "Марина" /1932/М.Рыльского и "Новая земля" /Т925/ Я.Ко- I/ паса. Все эти произведения относятся к группе от I лица. В них субъективные оценки рассказчика входят в повествование - и в ка-їєствє развернутых высказываний, и в виде отдельных слов, и в вите обращений к читателю, комментариев к событиям.
В произведении М.Рыльского "Марина" субъективные оценки рассказчика и героев занимают приблизительно одинаковое место и со-стносятся примерно, как один к одному. Как показывает наблюдение, субъективные оценки рассказчика входят в повествование во всех »идах. Приведем примеры каждого вида в определенном порядке, сна-іала в плане рассказчика, а потом - героев: