Поэтика прозы В. Каверина 1920-х годов

• Автор: Алферьева, Екатерина Геннадьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Астрахань
• Количество страниц: 238 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение

Г лава I. Полигенетичность поэтики В. Каверина

1.1. Русский модернизм в становлении поэтики В. Каверина

1.2. Московский период (1919- 1920)

1.3. Роль программы "Серапионовых братьев"

1.4. Воздействие идей формализма

Глава II. Поэтика фантастического и эксцентричного

2.1. Жанровое своеобразие прозы В. Каверина 1920-х годов

2.2. Особенности наррации

Глава III. Интертекстуальность
3.1. Интертекстуальные связи с русской и западноевропейскими
литературами
3.2. Творчество В. Каверина в контексте русской литературной
"гофманианы" 1920-х годов
Заключение
Примечания
Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ
Творчество Вениамина Александровича Каверина (1902-1989) 1920-х годов носит целостный и относительно завершенный характер, что обусловлено тем, что на протяжении десятилетия писатель последовательно придерживался определенной художественной программы. Период заканчивается в 1931 году, когда В. Каверин почти полностью пересматривает свои художественные принципы и обращается к традициям реалистического письма. С 1921 по 1931 год писатель создает множество новелл (сборники "Мастера и подмастерья", "Бубновая масть", "Воробьиная ночь"), несколько повестей ("Большая игра", "Конец хазы"), три романа ("Скандалист, или Вечера на Васильевском острове", "Девять десятых судьбы", "Черновик человека"), литературоведческое исследование "Барон Брамбеус. История Осипа Сен-ковского, журналиста, редактора "Библиотеки для чтения"), ряд эссе и статей. Для поэтики В. Каверина было характерно парадоксальное сочетание фантастического и реального, трагического и комического, гротеска и острого ритма. Герои, раскрывавшиеся в эксцентрично-фантастических условиях, были схематичны и деформированы. Рассказчик, преследуя какие-то свои цели, последовательно разрушал в глазах читателя иллюзорность художественной реальности, пытаясь тем самым раскрыть бесконечную сложность мира и человека, которые непостижимы для понимания. Писатель демонстрировал, что произведение не имеет непосредственной связи с жизнью и идеологией, судьбой и личностью художника. Приметой его творчества становится отвлечённое новаторство, базирующееся на убеждении, что развитие литературы совершается путем "автоматизации" приемов и "остране-ния". В результате были написаны произведения, имеющие несомненную художественную ценность, ставшие одной из заметных страниц русской литературы.
В 1920-с годы В. Каверин находился на общедемократических позициях, принадлежал к попутчикам, которые были тогда выразителями нравственной оппозиции по отношению к складывавшейся государственной системе: На первый план в своем творчестве он выдвигает конфликт рационализма, сциентизма, догматизма с иррационализмом жизни, ее цветением. Писатель отрицает, высмеивает все застывшее, превратившееся в догму. Вслед за Е. Замятиным он мог бы повторить: "...вернейший способ убить - это канонизировать какую-нибудь форму и одну философию: канонизированное очень быстро гибнет от ожирения, от энтропии"1. Отсутствие иррационального (эмоционального), стихийного (природного) становится для В. Каверина такой же бедой, как господство над человеком только этих начал. Для В. Каверина было характерно недоверие к сложившимся канонам человеческой жизни, во всем он видит механистичность, достойную только осмеяния. Своим творчеством он демонстрировал позицию: "влюбленность в жизнь и взрывание жизни страшнейшим из динамитов: улыбкой."2 Поэтому доведение до абсурда, гротеск, различные виды бурлеска, пародирование, буффонада и каламбур являются в его произведениях ведущими поэтическими приемами. Другое дело, что современники не всегда за всем этим могли разглядеть боль писателя за человека, ставшего жертвой механизации жизни.
В основе позиции В. Каверина - неприятие происходящего, так как в нем он видит крушение и старых, и вновь утверждаемых догм. Его скепсис, ирония, опасения самым непосредственным образом сказывались на тональности критических оценок его творчества, были причиной широкого разброса мнений.
Изучение поэтики В. Каверина 1920-х годов имеет свою историю, продолжительную, но не очень содержательную.
Сразу же после появления первых новелл писателя литературная критика приветствовала рождение нового художника, отмечая его несомненную природную талантливость, стилистическое мастерство, тем не менее не все-
римских богов попадались почти на каждой странице. Но почему почти все они считали себя пророками - и Рюрик Рок, и Рюрик Ивнев, и Кусиков, и Есенин?"
Поэт Е. Кумминг вводит его в эту среду напряженнейших модернистских и авангардистских исканий. Вскоре В. Каверин становится участником поэтической группы "Зеленая мастерская", в которую, кроме него, входили
Н. Вольпина, Т. Левит, Я. Полонский, Н. Бэнар, Г. Толоконников и др. Многие из них выступали под флагом экспрессионизма ("Флейты Ваграна" Т. Левита, "Бунт экспрессионистов" и "Рупор над миром" И. Соколова, "Экспрессионисты" С. Спасского и др.). Ощущая связь с европейским экспрессионизмом и говоря о "максимальной экспрессии", русские экспрессионисты начала 1920-х годов на первый план выдвигали связь с футуризмом. В "Хартии экспрессиониста", подписанной И. Соколовым, декларировалось: "Мы, экспрессионисты, не отрицаем никого из наших предшественников. Но один имажизм, или один кубизм, или один только ритмизм нам узок. Мы хотим объединить работу всех фракций русского футуризма. Экспрессионизм - синтез всего футуризма. Но мы не будем неофутуристами. Нам дороги не столько достижения футуризма, сколько его традиции."12 Главными задачами группы объявлялись: разработка хроматического стихосложения, создание полистрофики, достижение "высшей эвфонии". Экспрессионизм в русской литературе этих лет был кратковременным явлением, не сформировался как течение, однако важно, что идеи экспрессионизма имели распространение среда поэтов, нередко оказывая воздействие на поэтику отдельных художников, к которым, как будет показано далее, принадлежал и В. Каверин.
О характере творчества поэтов, окружавших В. Каверина в Москве и влиявших на него, можно судить по произведениям П. Антокольского и Е. Кумминга. Оба страстно увлекались театром и писали для него (П. Антокольский в это время уже работал в театре Евг. Вахтангова). Находясь под