Мотивная структура романа-эссе Д. С. Мережковского "Иисус Неизвестный"

• Автор: Никулина, Надежда Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Тюмень
• Количество страниц: 183 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. МОТИВ И МОТИВНЫЙ АНАЛИЗ КАК ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

ГЛАВА 2. СТРУКТУРА И СЕМАНТИКА МОТИВА КНИГИ В РОМАНЕ Д.С.МЕРЕЖКОВСКОГО «ИИСУС НЕИЗВЕСТНЫЙ»

ГЛАВА 3. СЮЖЕТ ЖИЗНИ ИИСУСА НЕИЗВЕСТНОГО

3.1. Система мотивов, организующих сюжет жизни Иисуса Неизвестного.

3.2. Сюжетное единство «художественного апокрифа»

ГЛАВА 4. «ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ» КОМПЛЕКС МОТИВОВ В РОМАНЕ-ЭССЕ Д.С.МЕРЕЖКОВСКОГО

ГЛАВА 5. КНИГА О ЖИЗНИ ИИСУСА НЕИЗВЕСТНОГО В КОНТЕКСТЕ «КРИТИЧЕСКИХ» И ЛИТЕРАТУРНЫХ ОТРАЖЕНИЙ ЕВАНГЕЛЬСКОГО СЮЖЕТА
5.1. Научный и богословский опыт жизнеописаний Иисуса Христа и мотив книги у Д.С.Мережковского
5.2.Принципы и приемы изображения Иисуса Христа и сюжета Его жизни в литературном опыте русских писателей (Достоевский, Л.Андреев, Булгаков).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ
Книга Д.С.Мережковского «Иисус Неизвестный», впервые изданная в России в журнальном варианте в 1992-1993 годах без авторских комментариев (в 1996 году книга публикуется в полном объеме по белградскому изданию 1932 года), возможно, одно из самых неизвестных произведений писателя. Об этой книге нам известно точно то, что Мережковский завершает ею одну из своих трилогий (первые две части трилогии - «Тайна трех: Египет и Вавилон» (1925), «Тайна Запада: Атлантида - Европа» (1930)). Приступая к исследованию «Иисуса Неизвестного», мы имеем спорные текстологические сведения о дате первой публикации книги, поскольку в доступных нам источниках указываются три даты: 193 1 год [°удич 1995:223], 1932 год [Жуков 1996:677] и 1932-1934 годы [Николюкин 1997:262; Коростелев 1999:603] со ссылками на издательство в Белграде. Кроме того, в критическом очерке В.Рудича существует (возможно, ошибочное) замечание о том, что эта книга Мережковского представляет собой «трехтомный трактат» [Рудич 1995:225]. Мы знаем о двухтомном сочинение Мережковского «Иисус Неизвестный», о двух томах говорят В.Н.Жуков и А.Н.Николюкин (в 1996 году они готовят текст этого произведения к публикации по изданию: Мережковский Д. Иисус Неизвестный. Т. 1-2. Белград, 1932).
Еще более противоречивы указания критиков и исследователей на жанр этого произведения: самое распространённое жанровое наименование - «книга», реже его называют «трактатом», «сочинением». В журнальной публикации («Октябрь», 1992-1993гг.) «Иисус Неизвестный» Д.С.Мережковского появляется как роман-эссе. Редакция журнала не дает дополнительных комментариев по жанровой форме текста, однако, на наш взгляд, именно «роман-эссе» является наиболее точным определением, отражающим жанровое своеобразие произведения.
Все эти и другие нерешенные вопросы рассматриваются нами как возможные перспективы в исследовании творческого наследия Д.С.Мережковского

и свидетельства неизученное этого литературного материала, который только сегодня становится объектом научного внимания литературоведов.
В настоящей работе мы предпринимаем попытку прочтения романа-эссе Д.С.Мережковского «Иисус Неизвестный» с точки зрения своеобразия его поэтики, в частности, мотивной организации текста. За пределами нашей темы остаются текстологические проблемы и вопрос о жанре. ■
Перед нами текст книги Д.С.Мережковского, оригинальный по жанру (роман-эссе), грандиозный по замыслу, оформленный в двух томах, где'в каждом томе существует система делений на части (по две части в каждом томе). Каждая из них дробится на множество глав, помеченных арабскими цифрами, внутри глав прослеживается еще более «мелкое» деление на текстовые фрагменты под римской нумерацией (порой таких фрагментов содержится более тридцати). Кроме того, основной текст произведения сопровождается авторским комментарием объемом более сорока страниц [Мережковский 1996: 632-675], где указаны не только источники цитируемых высказываний, но и даны дополнительные комментарии как к приводимым в основном тексте цитатам, так и к высказываниям самого писателя. Столь многослойная внешняя структура текста, на наш взгляд, не только фиксирует жанрово-композиционные особенности произведения, но и свидетельствует о масштабах писательского замысла и своеобразии творческих задач, которые решаются художником в перспективе последовательного деления литературного материала и одновременного собирания его в единстве темы и героя.
Не менее противоречив и многослоен критический опыт осмысления творческого наследия Д.С.Мережковского в связи с попыткой вписать эту книгу в контекст других произведений писателя. Среди первых авторов рецензий на «Иисуса Неизвестного» были Б.Зайцев, А.Куприн, П.Пильский, Ю.Терапиано, Б.Вышеславцев, Б.Поплавский, И.Ильин и другие известные критики и писатели. В этих зарубежных рецензиях, свидетельствующих о факте выхода в свет заключительной части трилогии, несмотря на разницу в оценках, интонациях, об-

[Гаспаров 1994:281]. В Иондтий «лейтмотив» общее значение мотива дополнено значимостью его вариантов и акцентом на принципах их осуществления. Необходимо подчеркнуть, что мотив понимается в1 мотивном анализе широко: как смысловой повтор, выбор которого, с одной стороны, зависит от воли исследователя, с другой стороны, диктуется текстом. «В роли мотива, - утверждает он, -может выступать любой феномен, любое смысловое «пятно» - событие, черта характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесенное слово, краска, звук и т.д.» [Гаспаров 1994:30].
По нашим наблюдениям, понятием мотив в работах Б.М.Гаспарова обозначается семантический повтор в пределах отдельного текста, текстов отдельного художника, в контексте определенной культуры, а также мировой культуры -мотив характеризует текст; творчество художника’ тип культуры, всю культуру. Повтор становится в теории и практике Гаспарова главным критерием моти ва, а

такое свойство мотива, как вариативность, прослеживается в системе повторов вне зависимости от масштабов наблюдения. При этом, смысловые элементы, обозначенные как мотивы, вступают «в устойчивые сочетания друг с другом» и одновременно могут быть разнородны по своей семантике, происходить из различных ИСТОЧНИКОВ и различных исторических ЭПОХ. ' V
Здесь, с нашей точки зрения, возможен вопрос: как в таком многообразии смысловых элементов осуществляется исследовательский выбор именно тех смысловых элементов, которые позволят, ограничив контекст интерпретации, понять смысл и структуру произведения? На наш взгляд, определяющую роль в данной ситуаций играют представления исследователя об эпохе, в которой появился конкретный культурный текст, о закономерностях развития литературных
). _ форм и т.д. Например, в работе «Тема святочного карнавала в поэме А.Блока
«Двенадцать» Б .М. Гаспаров стремится к пониманию структуры поэмы через исследование ряда мотивов, присутствие которых как в других текстах поэта, так и в культуре России последней трети XIX и начала XX века для исследователя очевидно. ' <