Эпистолярный жанр в наследии Ф.М. Достоевского

• Автор: Шевцова, Наталья Вячеславовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Челябинск
• Количество страниц: 228 с. : ил.

Глава 1. Поэтика писем Достоевского
§ 1.1. Язык писем как источник изучения личности и творческой
лаборатории писателя
§ 1.2. «Чужое слово» в письмах
§1.3. Жанровые доминанты писем
Глава 2. Эпистолярные формы в художественном и публицистическом
творчестве Достоевского
§2.1. «Бедные люди» и «Роман в девяти письмах» как стилистическая
антитеза
§ 2.2. Письмо в структуре других художественных произведений
Достоевского
# § 2.2.1. Классификация писем

§ 2.2.2. Художественные функции писем
§ 2.2.3. Принципы работы Достоевского над эпистолярными
вставками
§ 2.3. Эпистолярный материал в «Дневнике писателя»
Заключение
Список литературы
На первый взгляд, письма Достоевского не только ничем не выделяются на фоне богатого и разнообразного эпистолярного наследия других писателей XIX в., особенно И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, но даже выглядят несколько «бледно»: они немногочисленны, в них мы не найдём лёгкого искромётного юмора (например, каламбуров или забавных подписей), художественной отточенности. Тем не менее это не отменяет важного значения эпи-столярия Достоевского для изучения его биографии и творчества. Письма великого классика остаются для современного читателя наиболее полным выражением его личности и самым исчерпывающим рассказом о его жизни (Достоевский не вёл систематически личного дневника), содержат сведения о ходе и обстоятельствах создания и публикации его произведений, а также являются творческой лабораторией писателя и в ряде случаев выступают как самоценный художественный текст. Достоевский неоднократно на протяжении всей своей жизни признавался многим своим корреспондентам в том, что он не умеет и не любит писать письма из-за невозможности высказаться на листе бумаги и боязни, что его мысли будут неверно истолкованы адресатом: «Сам люблю получать письма, но писать самому письма считаю почти невозможным и даже нелепым: я не умею положительно высказываться в письме. Напишешь иное письмо, и вдруг вам присылают мнение или возражение на такие мысли, будто бы мною в нём написанные, о которых я никогда и думать не мог. И если я попаду в ад, то мне, конечно, присуждено будет за грехи мои писать по десятку писем в день, не меньше» (из письма к В. В. Михайлову от 16 марта 1878 г.)1. Писатель чаще всего был недоволен своими письмами, «глупыми», «беспорядочными», как он их сам называл, беспрестанно извинялся за помарки и небрежность, за неразборчивый почерк, в котором шутя находил своё «единст-
' Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч.: В 30 т. - Т. 30|. - Л., 1988. - С. 11. (В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием в скобках тома и страницы. Авторский курсив в цитатах специально не оговаривается).
венное сходство с Наполеоном» (28г, 8). Вместе с тем классические образцы эпистолярного жанра (например, письма мадам де Севинье) вызывали у него не восхищение, а раздражение и подозрение в неискренности. Достоевский полагал, что «письма можно только писать деловые, к людям, с которыми в сердечных отношениях не состоишь» (29ь 135) и, как правило, брался за перо в тех случаях, когда необходимо было срочно решить какие-либо вопросы, чаще всего финансовые. Тем не менее в его эпистолярном наследии, по словам Г. М. Фридлендера, «много не одних писем случайных, деловых, написанных по тому или иному частному поводу, но и обширных, страстных, полных огня писем, где Достоевский делится с корреспондентом своими самыми заветными замыслами, сокровенными личными переживаниями или впервые вдохновенно формулирует важнейшие пункты своего художнического, национальноисторического, философского и политического исповедания веры» (28], 6). Эпистолярный жанр довольно широко используется в художественном и публицистическом творчестве Достоевского: это и отдельные письма его героев, и произведения, полностью выдержанные в эпистолярной форме. Примечательно, что в жанровой системе писателя эпистолярный жанр не выделяется исследователями как самостоятельный2, что выступает дополнительным аргументом в пользу его изучения. Мы полагаем, что исследование эпистолярного жанра в творчестве Достоевского актуально и находится в русле проблем современного достоевсковедения.
Процесс вытеснения письма другими видами связи, начавшийся ещё в конце XIX в. с развитием сети железных дорог, появлением телеграфа и телефона, в наше время осуществляется особенно интенсивно: всё более популярным становится общение через интернет, посредством пейджера и SMS, по своей сути отличающееся примитивизмом, не располагающее к пространным и глубоким рассуждениям (хотя, безусловно, в интеллектуальной среде культура письма всё-таки сохраняется, вспомним, например, письма Ю. М. Лотмана). На этом фоне усиливается ощущение ценности эпистолярного наследия русских
2 См. Захаров В. Н. Система жанров Достоевского. - Л., 1985.
1856 г. следующим образом: «Если можете — сделайте, а если нет - суда нет!» (28ь 238). Побуждая Н. Н. Страхова в письме от 6 (18) апреля 1869 г. как можно скорее выслать ему деньги, необходимые для предстоящего переезда из Флоренции в Дрезден, писатель замечает: «Дорого яичко к красному дню» (29], 34). Достоевский глубоко переживает о том, что не всегда может оказать ощутимую материальную поддержку семье покойного брата Михаила и лучше заботиться о своём пасынке Паше. В письме к овдовевшей Э. Ф. Достоевской от 16 (28) сентября 1867 г. он осознаёт, насколько зыбкой является надежда расплатиться с долгами, оставшимися после краха журнала «Эпоха», и избавить от постоянной нужды её семью: «...но всё это покамест буки и славны бубны за горами» (282, 218). Слово «буки» по определению В. И. Даля, обозначает «нечто неверное, гадательно будущее»8, а пословица «Славны бубны за горами», функционирующая здесь в неполном составе, без своей факультативной части: «а к нам придут как лукошко», имеет следующую смысловую характеристику: «Заманчивым и привлекательным кажется то, что находится где-то и о чём знают только по рассказам»9. Примечательно, что писатель употребляет эту паремию ещё раз в письме к А. М. Достоевскому от 16 (28) декабря 1869 г., рассказывая о рождении и ранней смерти в Женеве своей дочери Сони: «Доктора тоже порядочно испортили дело, не узнав болезни (ах, друг мой, славны бубны за горами; наши доктора в России и внимательнее да, может, и лучше), что оказалось потом и в чём один из них сам сознавался» (291, 98). Достоевский снова подбирает народный афоризм по поводу своей неспособности в полной мере выполнить все взятые на себя обязательства перед семьей покойного брата и Пашей в письме к А. Н. Майкову от 21 - 22 марта (2-3 апреля) 1868 г. «А насчёт меня собственно есть пословица: не хвались, идучи на рать» (282, 280). При этом вторая пословичная часть «а хвались, идучи с рати» им тоже опускается.
* Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. - Т. 1. - М., 1994
С. 139.
’Жуков В. П. Словарь русских пословиц и поговорок. - М., 1993. - С. 303.