Символизм как текст культуры в творческом сознании Анны Ахматовой

• Автор: Смирнова, Наталья Юрьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Иваново
• Количество страниц: 188 с.

Глава I. Символизм «в лицах»: ахматовская рецепция

1.1. К постановке проблемы

1.2. М. А.Кузмин

1.3. И.Ф. Анненский

1.4. В.Я. Брюсов

1.5. Вяч. Иванов

1.6. А. Блок

Глава II. Трансформация образно-мотивной системы символизма в творчестве А. Ахматовой

2.1. Мотив любви-отравы и связанные с ним образы

2.2.0браз женщины-кошки

2.3. «Роковая возлюбленная» и «роковой любовник»

2.4. Мотив заброшенности в мир
2.5.0браз белого камня
Глава III. «Диалог культур» в поэтическом мире А. Ахматовой: Образ Клеопатры
(символистская модель и ахматовская версия)
Заключение
Список литературы
Ситуация кризиса символизма в России 1910-х годов XX века положила начало стремительной смене поэтических школ и направлений. Их антисимволистская направленность хорошо известна и достаточно подробно изучена. Однако символизм не перестал существовать, - напротив, «не силой звука, а мощью отзвука» (Вяч.Иванов) определяется присутствие символистского художественного опыта в поэтическом сознании постсимволистской эпохи.
Проявление и исследование этого присутствия, а также изучение характера взаимовлияния и поэтических трансформаций символистского наследия в пришедших на смену художественных течениях и творчестве их отдельных представителей - задача, выступающая наравне с другими на первый план в изучении русской поэзии начала XX века, о чем свидетельствуют новейшие исследования как отечественной, так и зарубежной гуманитарной науки.
В своей работе мы исходим из признания общеэстетического единства того периода в развитии русской культуры, который принято называть Серебряным веком. Символизм долгое время был его живой общекультурной средой. В качестве эпохального «большого стиля» с его мировоззренческими установками и базовыми принципами поэтики, он актуализировал процесс формирования новых художественных систем, не потерявших, однако своего генетического родства с символистской культурой. Как в период активной художественной и теоретической практики, так и в фазе своего «латентного» (О.Клинг) существования1, символизм представлял собой тот художественный опыт, который
1 Клинг О. Эволюция и «латентное» существование символизма после Октября. // Вопросы литературы. 1999. Июль-август.

«заряжал» последователей стремлением позиционировать свое к нему отношение. Чаще всего это было противостояние в решении всех кардинальных вопросов жизни и эстетики, - в понимании роли и сущности поэзии, онтологии творчества, представлении о слове и образе как первоэлементах поэтического искусства. Но для всех без исключения опыт символизма был значимым и неотменимым объектом художественных реакций.
Творческая личность А.Ахматовой в этом отношении вызывает, на наш взгляд, повышенный интерес в силу неоправданной неизученное этого аспекта. Известны отдельные реакции поэтессы на ряд имен и явлений символистской культуры, но, не будучи систематизированы и осмыслены, они не стали предметом целенаправленного анализа.
А. Ахматова, являясь активной участницей литературного процесса 10-х годов, находилась в атмосфере постоянных и неслучайных контактов с представителями символистской культуры. Не удивительно поэтому, что символизм вызывал в ней не только живую творческую реакцию, но и непосредственно-личностный отклик. Это во многом определило характер поливариантных отношений творческого сознания Ахматовой с «текстом» символизма как объемной, многослойной художественной системой, жизнетворческая модель которой не знает деления на «текст жизни» и «текст искусства».
В связи с этим тема нашего исследования предполагает многоаспектный анализ контактов и связей художественного мира А.А.Ахматовой с многообразием и разноречивостью художественных проявлений символистского опыта. Такой ракурс исследования представляется актуальным и перспективным, поскольку связь Ахматовой с миром символизма кажется почти самоочевидной, однако

В данном случае, примеряя маски, Брюсов решил, что ему (т.е. единственно истинному и Первому (подчёркнуто А.Ахматовой
Н.С.)поэту) больше всего идёт личина учёного нео-классика (подчёркнуто А.Ахматовой - Н.С.).Акмеисты всё испортили, -приходилось вместо спокойного кресла дневного ясного нео-классика (т.е. как бы Пушкина XX века) опять облекаться в мантию мага, колдуна и заклинателя, и со свойственной ему яростью, грубостью и непримиримостью Брюсов бросился на акмеистов»
В ахматовских суждениях о Брюсове как поэте нередко сквозили нотки откровенной иронии, что было подмечено её собеседниками: «Зато как она была забавна и неистощима, разнося в пух и прах Брюсова: «Скажите, разве это поэт, который говорит себе: «Сегодня я должен написать два сонета, три триолета и один мадригал. Завтра мне надо написать балладу, романс и три подражания древним»?» Эти надо и должен обыгрывались ею очень смешно. Её не трогали его эрудиция и ум. Она предпочитала образованность иного склада...».2 Своё мнение о Брюсове Ахматова подкрепляла следующим суждением: «Он полагал, что он гений, и потому личное поведение не существенно. А гениальности не оказалось, и судить пришлось на общих основаниях. <...> Для русской культуры он человек несомненно вредный, потому что все рецепты стихосложения - вредны»
На наш взгляд, последние слова являются своеобразным «ключом» к ахматовским оценкам творческой личности Брюсова, впрочем, не его одного. Причём сам принцип такого восприятия оказывается гораздо ближе символистскому коду. «Несущественность» поведения признаётся правом гения, а не мэтра и мастера. В этом
' Записные книжки Анны Ахматовой. С. 611.
2 Козловская Г.Л. «Мангалочий дворик...» // Воспоминания об Анне Ахматовой. С. 390.
3 Чуковская Л.К. Записки об Анне Ахматовой. Т.1. С.51.