Философско-поэтический аспект художественной публицистики Владимира Максимова

• Автор: Алёхина, Инна Валерьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Тамбов
• Количество страниц: 209 с.

ГЛАВА I. РОССИЯ И МИР В ПУБЛИЦИСТИКЕ В.Е. МАКСИМОВА 1970-1980-х ГОДОВ

1.1. «Тема другого берега». Аксиологическая антиномия западнодемократического и российского общества
1.2. Проблема интеллигенции и диссидентства в художественнофилософском осмыслении Владимира Максимова и других писателей «третьей волны» русского зарубежья
1.3. Публицистические инвективы Владимира Максимова 1990-х годов: судьба «перестроечной» России

ГЛАВА II. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ ПУБЛИЦИСТИКИ В.Е. МАКСИМОВА: ЛИЧНОСТЬ И КУЛЬТУРА

2.1. Христианская аксиология публицистики В.Е. Максимова: проблема прозрения и покаяния

2.2. «Писательская критика» Владимира Максимова

2.3. Проблемы современной культуры в публицистике Владимира Максимова

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИМЕЧАНИЯ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Владимир Емельянович Максимов (Лев Александрович Самсонов 1930-1995) вошел в историю русской культуры не только как незаурядный прозаик, драматург, но и как талантливый публицист, создатель ведущего литературно-христианского органа «третьей волны» русского зарубежья журнала «Континент» [1].
Творчество Максимова наиболее полно отразило настроения «третьей волны» эмиграции писателей (1970-1990гг.), которая возникает как реакция творческой интеллигенции на отсутствие свободы творчества в СССР, идеологическое и политическое давление тоталитарной власти. К началу 1980-х годов СССР покинули В. Аксенов, Ю. Алешковский, И. Бродский, Г. Владимов, В. Войнович, А. Галич, А. Гладилин, Н. Горбаневская, Ф. Горенштейн, С. Довлатов, Н. Коржавин, Ю. Кублановский, Э. Лимонов, Ю. Мамлеев, В. Некрасов, Саша Соколов, А. Солженицын, А. Синявский. Почти все писатели «третьей волны» эмиграции пережили гонения, испытали те или иные формы политического давления. Для многих из них эмиграция явилась следствием изгнания с родины, поскольку приходилось выбирать между новыми репрессиями и гражданской, творческой свободой.
Максимов разделял понятия Советский Союз и Россия. Первое означало тоталитарное государство, второе - родину, исторические корни, национальную целостность, многовековую христианскую культуру.
«Для меня отъезд не был вызовом, я уезжал от безнадежности», -скажет Максимов в одном из интервью, - я был вынужден занять позицию политического деятеля, хотя до этого жил только литературой» [10]. По сути, его первый роман «Семь дней творения» стал явлением литературы, а не политики лишь в эмиграции, поскольку был напечатан в Париже, а в журналах «Грани», «Вестник РХД» появились первые аналитические разборы этого произведения.
Отечественное литературоведение при осмыслении культурного наследия русской эмиграции, в том числе и творчества В.Е. Максимова, вынуждено было опираться на традиции, сложившиеся на Западе. Однако, несмотря на то что изучение словесности русского зарубежья выдвинулось в 1990-е годы в число приоритетных направлений науки о литературе, в связи с чем достаточно глубоко была исследована проза и драматургия Максимова [2], многие вопросы его публицистического творчества не были даже поставлены. А между тем публицистика писателя дополняет и во многом объясняет не только его художественное творчество, но и позволяет понять те сложные процессы, которые происходили в литературном развитии последней трети XX века.
В журнале «Континент» и множестве других изданий были опубликованы сотни статей, максимовских рецензий, «круглых столов», обзоров и произведений других публицистических жанров. Детище В.Е. Максимова - журнал «Континент» - включал литературный, общественно-политический и религиозный материал1.
В круг постоянных авторов журнала входили как русские писатели-эмигранты «второй» (после 1945 года) и «третьей» (1960-1970-е годы) «волны», так и литераторы, оставшиеся в СССР, лишенные возможности публиковаться на родине из-за оппозиционных настроений. Наиболее заметными были публикации прозы В. Некрасова, Г. Владимова, В. Аксенова, В. Войновича, Саши Соколова, Ф. Горенштейна, стихов И. Бродского, Н. Коржавина. В.Е. Максимов публиковал редакторские материалы под рубриками «Литература и время», «Литературный архив», «Прочтения», «Писатель о писателе», «Критика и библиография» [3].
Позиция «Континента» определялась его ориентацией на наследие русской религиозно-философской мысли предоктябрьских лет и периода
* Журнал «Континент» был основан с целью противостояния большевистской идеологии и тоталитарной системе в СССР и восточноевропейских странах. Название «Континент» предложено А.И. Солженицыным, который на протяжении ряда лет оставался идейным вдохновителем издания.

неудачу, ему не удается сохранить около себя близких людей -возвращаются в Россию дочка и внучка, нет взаимопонимания между ним и женой Кирой, отдаляется от него сын. Руководя на Радио культурным отделом русской службы, Говоров ведет себя в соответствии со своими представлениями об обязательных для русского писателя этических нормах. Таким образом, возникает конфликт между предъявляемыми к работе журналиста требованиями, когда считаются оправданными любые способы получения информации, и внутренними установками Говорова. Этот конфликт является частью другого - между Говоровым - русским писателем и руководством Радио, чьи чиновничьи принципы и интересы поразительным образом оказываются близки идеологическому аппарату в Советском Союзе. И там и там свободной творческой личности противостоит одна и та же сила - к такому выводу подводит читателя Гладилин. То же самое утверждает Максимов в романах «Прощание из ниоткуда» и «Кочевание до смерти».
Конфликт Радио - Говоров предстает как конфликт разных культур, где понятие «культура» осмысляется в различных значениях - социальноэтическом, эстетическом и этнопсихологическом. В последнем случае этот конфликт расширяется, включая в себя проблему отношений русской эмиграции и западного общества. Адаптироваться к нему возможно лишь за счет отказа от традиционных для русского интеллигента личностных качеств. Это видно на примере судьбы Бориса Савельева. Данный персонаж интересен тем, что в отношении к нему позиции автора и его автобиографического героя не совпадают - если Говоров находит оправдания для предательства Савельева, то автор, выражая свое отношение посредством изменения положения персонажа в образной системе романа, показывает, что в основе этого предательства лежит новая философия поведения, которая превращает Савельева в скрытого антагониста Говорова и сближает с Пеллом и ему подобными.