Ритмическая композиция русского стиха: историческая типология и семантика

• Автор: Хворостьянова, Елена Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 508 с. : ил.

Оглавление
Введение

Глава 1. Принципы ритмообразования народного стиха: прагматический аспект

ритуала и ритмическая структура текста

§ 1. Ритмический строй севернорусских заговоров

§ 2. Стих причитаний Русского Севера

Глава 2. Стих XVIII века: литературная теория и стихотворная

практика

§ 1. Реформа русского стиха и становление силлаботоники

(1730-1760-е гг.)

§ 2. Конвенциональный принцип в поэтике русского классицизма
Приложение
Приложение II
Приложение III
Глава 3. Ритмическое новаторство пушкинского стиха и поэтический
контекст эпохи
§ 1. «Русские сонеты» Пушкина
§ 2. Ритм трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов»: полифонический
принцип
§ 3. Имя и конфликт в «маленьких трагедиях» А. С. Пушкина
§ 4. Ошибка Сальери: риторическая функция музыкальных цитат и ритм композиционного развертывания в трагедии А. С. Пушкина «Моцарт
и Сальери»
Глава 4. Начало XX века: интертекстуальный аспект ритмической
композиции
§ 1. Поэма М. И. Цветаевой «Молодец»: инвариантный принцип
Приложение

Приложение II
§ 2. Мистификация в творческой автобиографии (Марина Цветаева
Андрей Белый)
Глава 5. Конец XX - начало XXI века: ритмический аспект идиостиля
§ 1. Поэтика Олега Григорьева: эмблематическая структура текста
§ 2. Лирика Андрея Битова: поэтика автоперевода
Заключение
Библиография

Введение
Современная стиховедческая парадигма, отмечающая свой вековой юбилей, благополучно пережила целые эпохи в развитии литературоведения, но по иронии судьбы обнаружила свои методологические просчеты в решении именно тех проблем, которые стимулировали ее формирование в начале XX века. В первую очередь это проблемы семантики ритмической структуры текста, законов порождения и функционирования стиховых форм.
От мысли о необходимой «об'ьективности» эстетического суждения, которой были проникнуты статьи Андрея Белого («Символизм», 1910), положившие начало новому подходу к изучению художественного ритма, до попыток превратить стиховедение в точную науку, стимулировавших выработку методологических принципов структурализма, все означенные проблемы решались преимущественно в плоскости дихотомии «стих и язык», определившей аксиоматику интерпретации результатов стиховедческих исследований. Не случайно последние годы развития стиховедения отмечены тенденцией к сближению с лингвистикой и математической статистикой, а также резким разрывом с литературоведением, в русле которого оно сформировалось. Эта тенденция получила окончательное оформление и закрепление в докладах на V и VI международных стиховедческих конференциях «Славянский стих». Изучение стиха как «лингвистического целого» (М. Л. Гаспаров) становится в наше время приоритетным направлением: «Не желая обижать литературоведение, можно все-таки полагать, что лингвистика ближе стоит к традиционным требованиям научности. Поэтому подзаголовок этой конференции может радовать как

объему приводится в Таблице 2 (в стихах, включающих «имярек» мы отводили на его долю одно ударение, так как в заговоре, в отличие от некоторых других фольклорных жанров, крайне редко имя сопровождается патронимом37):
Таблица
Количество ударений Количество стихов %
1 59 4
2 826 56
3 365 25
4 151 10
5-6 46 3
Дефектные стихи 4 0
Всего 1451
Как видим, устойчивость акцентных параметров исключительно высока. Равноударные блоки стихов встречаются значительно чаще и объем их больше, чем равносложных: максимальный блок составил 12 стихов (ТРМ,№ 452), в 13 текстах равноударными конструкциями объединено от 7 до 11 стихов (ФА, Бел20а-32; TPM, №№ 111, 179, 303, 308, 315, 336, 341, 403, 431, 504, 536, 593). В- отличие от коротких равносложных текстов, объем которых не превышает трех стихов, тексты равноударные более частотны в 2- и 3-стишных заговорах; встречаются и более объемные изотонические тексты:
Дедушко Романушко,
Обувайтесь да обувайтесь Пейте да ешьте Да мою Марьюшку По двору водите Да в любое мистично Спать валите. (TPM, № 111)
37 Эта особенность поименования лица, являющегося объектом воздействия заговора, отчасти объясняет широко распространенные в этнографии и фольклоре Русского Севера свидетельства о том, что действие заговора волей случая может быть направлено на другое лицо, носящее то же имя.