Мифологема острова в русской литературе: генезис, структура, семантика

• Автор: Горницкая, Любава Игоревна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 208 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Формирование мифологемы острова в фольклоре
и древнерусской литературе
1.1 Формирование инвариантной основы мифологемы острова
в русском фольклоре
1,2 Художественное воплощение мифологемы острова
в древнерусской литературе
Глава 2. Островной сюжет в литературе ХУШ-Х1Х веков
2.1 Историко-культурный контекст образа острова
в русской литературе ХУШ-Х1Х веков
2.2 Остров как метафизический хронотоп в русской литературе ХУШ-Х1Х веков
2.3 Остров-рай, остров-ад и остров-инициационное
пространство в литературе ХУШ-Х1Х веков
2.4 Система персонажей «островного текста» русской литературы ХУШ-Х1Х веков
2.5 «Петербургский текст» русской литературы
как феномен «островного» текста
Глава 3» Мифологема острова в творчестве Гайто Газданова
3.1 Пространственная организация мира в творчестве Г. Газданова
3.1.1 Вода как метафора времени
3.1.2 Остров как метафизический хронотоп в контексте
философии времени Г. Газданова
3.2 Искатели островов - «конквистадоры»
3.3 Остров-рай в творчестве Г. Г азданова
3.4 Варианты «островного» сюжета
3.5 Остров-дом в творчестве Г. Г азданова
Заключение
Список литературных текстов -
Литература
Введение
Мифологема острова является одной из универсалий мировой культуры - способом фиксации культурного опыта, выраженного в мифологической и художественной символике. В пространственно-временных представлениях всех континентов и эпох присутствовали острова. В русской культуре мифологема острова занимает важное место. Хронологически она одна из древнейших, поскольку сложилась еще в мифологии, была представлена в дописьменной традиции, а потом последовательно воплощалась в художественных произведениях на всех этапах развития русской литературы.
На протяжении XIX- XX! веков многие ученые обращались к отдельным островным образам. Еще А.Н. Афанасьев в статье «Языческие предания об острове-Буяне» на материале заговоров поставил вопрос о семантике в русском фольклоре образа острова Буяна как рая, страны «вечного лета», расположенной на востоке, соотнеся Буян со славянским ирием [Афанасьев 1996], а несколько позднее А.Н. Веселовский, используя фольклорный материал, а именно заговоры, колядки, обрядовые песни -русские и украинские, указал в «Народных представлениях славян» на связь острова с библейской мифопоэтикой на примере текстов о камне-Алатыре на острове и продемонстрировал, что семантика острова как рая в фольклоре связана с народным христианством, где слились православные и языческие представления, трактующие Алатырь как «алтарь» на святом острове [Веселовский 2006]. В начале XX века В.Б. Шкловский в статье «Об островах отдаленных, летающих, необитаемых и о значении топа, а также о Санча Панса -- губернаторе сухопутного острова» указал на необходимость рассмотрения острова как особого топоса, опираясь на произведения зарубежной литературы (Сервантеса, Свифта, Рабле, Дефо), а также рассказ Б. Лавренева «Сорок первый» [Шкловский 1959]. В зарубежном литературоведении уделялось внимание островному сюжету, в том числе и в

парадигматическом аспекте. В Швейцарии в 1988 году вышла обобщающая монография, посвященная островному сюжету в мировой литературе: «Insein in der Weltliteratur» [Frölich 1988] («Острова в мировой литературе». Перевод названия наш - JI. Г.). В ней отсутствуют примеры из русской литературы. На русский язык монография переведена не была.
Прошло более полутора веков с постановки проблемы в отечественной фольклористике и век с аналогичного момента в истории литературоведения, но налицо очевидный парадокс: существуют разрозненные публикации, посвященные отдельным островам в русской литературе и фольклоре, однако ни одна из них не носит системно-обобщающего характера и не содержит анализа «островного теста» как семантической целостности и текста культуры. Наиболее удачные, по нашему мнению, попытки анализа мифологемы острова содержатся в исследованиях Н.М. Теребихина,
H.A. Криничной, В. Айрапетяна, Ю.С. Степанова, Т.В. Цивьян.
Сыктывкарский этнограф и мифолог Н.М. Теребихин описал северную мифологию островов как священных для христиан мест. Он отметил пограничное и одновременное центральное положение островов в системе координат сакральной географии, что определило их связь с монашеством и монастырями и характеристику как «ковчегов спасения», представления об острове как «ином» мире, сохранившиеся у карел, отметил связь островов с началом космогенеза [Теребихин 1993; Теребихин 2004]. В другой работе исследователь обращается к образу камня-Алатыря и связывает с ним основные «строительные» мифологемы исторических преданий о Петре I [Теребихин 2003].
H.A. Криничная в монографии «Русская мифология: Мир образов фольклора», в главе, посвященной Беловодью, исследует образы «островной страны» и «острова» в русском фольклоре, привлекая при этом также древнерусские «Послание Василия Новгородского Федору Тверскому о рае», «Слово о рахманах», «Хождение игумена Даниила» и позднейшие предания казаков-некрасовцев, соотнося их с аналогичными ооразами зарубежных

По нашему предположению, следует говорить не о правлении, а об инициации «царевны», причем нахождение на острове является ее кульминацией. В заговорах, где условны сами понятия сюжета и фабулы, информация о предыдущих этапах инициации редуцирована. В сказках и былинках «царевна» также предстает перед слушателем преимущественно на завершающей стадии инициации, а история ее перемещения на инициационное пространство острова либо отсутствует, либо упоминается кратко. В сказках «царевне» часто передаются, инфернальные функции, она может быть ведьмой, погубительницей, но при этом обязательно оставаться жертвой и пленницей. Так, в сказке «Светлана Прекрасная» томятся на острове в клетке одновременно Светлана, пленница Ворона Вороновича -жертва, проведшая в плену, по ее словам, «триста лет» [Сказки 1988, 485], и колдунья, нарушительница запретов, ее наперсница: «Светлана была дочь одного царя, познакомилась с одной ведьмой, и та обучила ее всем колдовским делам» [Сказки 1988, 491-492]. Смерть сказочной «царевны», в отличие от «царевны» заговоров и быличек, гораздо чаще духовная, нежели физическая, и к инициационному возрождению приравнивается встреча с «героем», способным вывести ее за пределы островного локуса. Эта фольклорная модель «царевны в плену» в контексте островного сюжета позднее заимствуется авторской литературой. В заговорах функции и атрибуты островной «царевны» иногда передаются сакральным персонажам: «На море камень, на нем Богородица. Она косу чешет, волос выбирает, бросает на воду» [Кляус 1997, 53].
5) птицы, которые выполняет особую функцию, являясь медиатором между островом и «своим» миром. Медиативная функция птицы применительно к острову, по нашему мнению, имела опору на ментальные константы мифологического сознания. Известно, что рай (ирий, вирий) -страна тепла и света, куда на зиму улетают птицы. Он представлялся садом, находящимся где-то на небесах. Таким образом, очевидна связь птиц с сакральным хгокусом, вербализация же этого локуса как острова связана с