Концепции квазирелигий в современном зарубежном религиоведении

• Автор: Колкунова, Ксения Александровна
• Шифр специальности: 09.00.14
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 165 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. Теоретические основания концепций квазирелигий: дискуссии об определении религии в западном религиоведении
§1. Критика субстанциального и функционального подходов к определению религии в западной литературе

§2. Критическая интерпретация понятия религии

§3. Современный взгляд на проблему определения религии

ГЛАВА 2. Феноменологические концепции квазирелигий: идеологии как предмет религиоведческого исследования

§1. Становление понятия «квазирелигия»; типология теорий квазирелигий .

§2. Концепции квазирелигий Пауля Тиллиха и Джона Смита

§3. Ниниан Смарт о квазирелигиях и мировоззрениях

ГЛАВА 3. Концепция квазирелигий в социологии религии Артура Грила

§1. Идейные предпосылки теории квазирелигий Артура Грила: Томас Лукман, Роберт Белла, Эдвард Бейли
§2. Артур Грил о современных квази- и псевдорелигиях
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. В XXI век религиоведение вступило, осознавая трансформацию своего предмета. XX век стал временем дискуссий о секуляризации, упадке институциональной религии и традиционной религиозности. На рубеже XX и XXI веков социологами религии ставятся вопросы о доминировании «веры без принадлежности» и «принадлежности без веры»1, о деприватизации и политизации религии2. Описательные модели, созданные религиоведением в XIX и XX веках, оказались с трудом применимы к новым формам религиозности; возникает потребность в новых теориях, описывающих эти формы. В условиях таких перемен особенно актуальной становится проблема проведения границ между религией и не-религией, между религиозными и прочими явлениями. Как пишет антрополог Э.Лич, «Всегда существует какая-то неопределенность относительно того, где же именно край категории А заходит за край категории не-А. Всякий раз, как мы проводим категориальные различия внутри единого поля (пространственного или временного), значимыми становятся именно границы; мы сосредотачиваем наше внимание на различиях а не на подобиях, и это заставляет нас чувствовать, что маркёры таких границ обладают особой значимостью, являются «священными», «табуированными»»3.
В XX веке имеет место тенденция к расширительному толкованию религии4. При таком подходе растет объем понятия «религия», а также раздвигаются границы предмета религиоведения. С этим связано возникновение проблемы «религиоподобных» явлений: в самом общем смысле - это те явления общественной и духовной жизни, которые исключаются из понятия религии при узком ее толковании и включаются при
1 См., например, Davie G Religion in Britain since 1945: believing without belonging. - Blackwell, 1994.
2 Cm., Hann C. Problems with the (De)Privatization of Religion// Anthropology Today. - Vol. 16, No. 6. - 2000. - P. 14-20, Casanova J. Public religions in the modem world. - University of Chicago Press, 1994.
3 Лич Э. Культура и коммуникация: Логика взаимосвязи символов. К использованию структурного анализа в социальной антропологии. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001. - С. 46.
4 См.:Красников А.Н. Методологические проблемы религиоведения: учебное пособие. - М.: Академический Проект, 2007.-С.156-157.
широком. Для обозначения тех явлений духовной культуры, которые существуют в одном пространстве с религиями и в определенном смысле конкурируют с ними, могут использоваться самые разные термины.
В западном религиоведении проблема проведения границы между религией и не-религией ставится и обсуждается многими авторами, а в отечественном ее обсуждение представляется недостаточным. Эта проблема не является уникальной для современного общества, однако приобрела в последнее время актуальность в силу различных причин.
Определение религии важно для обсуждения «религиоподобных» явлений. Как пишет религиовед И .Я. Кантеров, «термины «тоталитарные секты», «деструктивные культы» и «псевдорелигии» можно часто встретить в выступлениях лидеров политических партий и движений, руководителей правоохранительных учреждений»5. Использование такой терминологии без должного обоснования и, более того, в уничижительном смысле, должно последовательно критиковаться религиоведами.
Эту проблему отмечают не только российские религиоведы: Айлин Баркер пишет о проблеме критериев для определения, «является ли конкретная религия «признанной», «государственной», «национальной» или «традиционной» или это «культ», «секта» или «псевдорелигия»»6. В равной мере это справедливо и для понятия «квазирелигия», которое станет центром нашего рассмотрения.
Степень научной разработанности проблемы.
В западной литературе предметом исследований, посвященных «религиоподобным» явлениям, становились гражданская религия (civil religion, понятие, введенное социологом Робертом Беллой применительно к
5 Кантеров И.Я. Классификация религий и типология религиозных организаций - актуальная проблема теоретического и практического религиоведения// Классификация религий и типология религиозных организаций. Ред. Кантеров И.Я., Элбакян Е.С., Яблоков И.Н. - М., 2008. - С. 8. См. также: Кантеров И. Я. Новые религиозные движения (введение в основные концепции и термины): учебное пособие для студентов специальности «Религиоведение». — Владимир : Изд-во Владимирского гос. ун-та, 2006.
6 Barker Е. And the Wisdom to Know the Difference? Freedom, Control and the Sociology of Religion // Sociology of Religion. - Vol. 64, No. 3, Special Issue. - 2003. - P. 302.

Что же вкладывает Л. Витгенштейн в понятие «языковая игра»? Это выражение им используется для описания языка как системы установленных правил. Концепция, предложенная Л. Витгенштейном, в которой постулируется многообразие языковых игр, а значит и плюрализм смыслов, сменила концепцию метаязыка. Существует бесконечное множество видов предложений, составляющих человеческий язык. «Эта множественность не представляет собой чего-то устойчивого, раз и навсегда данного, наоборот, возникают новые типы языка, или, можно сказать, новые языковые игры, а другие устаревают и забываются»104. Говорить на языке - необходимый компонент жизни, и языковая игра - это неразделимое целое языка и действий.
Для объяснения понятия «игра» Л. Витгенштейном вводится концепция «семейного сходства». Людвиг Витгенштейн задается вопросом, каковы свойства, объединяющие все игры, и утверждает, что таких универсальных свойств у игры нет. «Глядя на них, ты не видишь чего-то общего, присущего им всем, но замечаешь подобия, родство, и притом целый ряд таких общих черт»105. При этом слово «игра» употребляется повсеместно и не вызывает споров106. Вместо универсальных свойств «мы видим сложную сеть подобий, накладывающихся друг на друга и переплетающиеся друг с другом»107. Эти свойства и называются Л. Витгенштейном «семейными», «ибо так же накладываются и переплетаются сходства, существующие у членов одной семьи: рост, черты лица, цвет глаз, походка, темперамент и т.д. и т.п. - И я скажу, что "игры" образуют семью»108. Семейное сходство - это не набор универсальных признаков, присущих всем членам семьи. Подобно
104 Философские исследования, I, §23. (Здесь и далее цитаты приводятся по изданию Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. — М., 1985. — С. 79—128).
105 Философские исследования, I, §66.
106 Немецкое Spiel шире, чем английское game и включает занятия, лишенные правил и определенной цели. Так, бросание мяча немец назовет Spiel, англичанин же не может употребить в таком контексте game. Русское «игра» в этом отношении ближе немецкому аналогу. Из этой проблемы перевода в англоязычной философии возникает различение игры-game и игры -play. См., например, Вежбицка А. Прототипы и инварианты // Вежбицка А. Язык, Культура. Познание. - М., 1997. - С. 214.
107 Философские исследования, 1, §66.
108 Философские исследования, I, §67.