Практики насилия в культуре : философско-антропологическая рефлексия

• Автор: Борисов, Сергей Николаевич
• Шифр специальности: 09.00.13
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Белгород
• Количество страниц: 327 с.

Содержание
Введение

Глава 1. Феномен насилия: концепт и культурные архетипы

1.1. Философское понимание насилия: доминирующие смыслы и неявные коннотации

1.2. Онтология жизни и ритуально-мифологическое насилие

Глава 2. Культурно-исторические парадигмы, религиозные практики и философские образы насилия

2.1. Насилие номоса и сила нуса в античном полисе : нравственно-правовое насилие

2.2. От «политейного» насилия - к религиозно-нравственному принуждению

Глава 3. Культурно-антропологические практики и метафизические образы насилия в классической европейской культуре и философии

3.1. Рождение Левиафана и политическое насилие модерна

3.2. Диалектика насилия и свободы в философии Канта и Гегеля в контексте Французской революции
Глава 4. Практики насилия в современной европейской культуре и неклассическая философская рефлексия
3.1. Неклассические образы и практики биополитического насилия: неочевидность насилия и неочевидное насилие
3.2. Дискурс символического насилия в постмодернистской массовой культуре и практиках терроризма
Заключение
Библиография

Введение
Актуальность темы исследования. Насилие является одним из самых навязчивых и парадоксальных феноменов человеческого существования. Оно сопровождает человечество с момента его появления по сей день, принимая различные обличья: от архаического набега и жертвоприношения до современных войн, террористических актов и «миротворческих акций». Только XX столетие вместило в себя две мировые войны, грандиозные экономические катаклизмы, установление тоталитарных режимов, радикализировавших насилие политическое, идеологическое и психологическое, что повлекло за собой кризис идеологий «демократического модерна» (А. Панарин) и «реального социализма» -прогресса, рациональности и гуманизма. Разрушение религиозных устоев, нравственных норм и ценностей, обострение социальных противоречий в мире «традиционных культур» под давлением «развитых стран» вольно или невольно провоцировало терроризм как ответ проекту модерна. Постмодернистская глобализация XXI века наряду с политикоидеологическим терроризмом актуализировала и нетривиальные формы насилия - информационного, символического и т.п.
Философская рефлексия разнообразия насилия по большей части носила контекстный характер. Как правило, она не была самостоятельной и находилась на периферии осмысления государства и права, власти и господства, революции и политики, войны и террора, свободы и справедливости, добра и зла, и, наконец, коммуникации и дискурса. При этом совсем не случайно в проблематизации насилия отсутствует человек, поскольку он чаще всего оставался «за кадром». Фокус философской мысли большей частью смещался в сторону более крупных социальных и политических объектов или размывался до абстрактной нормативной этики.
Центрация на человеке как раз и составляет некоторым образом сверхзадачу, состоящую в исключении абстрактного рассмотрения и

оценочную нагрузку, которую, впрочем, это слово имеет уже в естественном языке; оно, кроме того, употребляется в очень широком значении, включающем все формы физического, психологического, экономического подавления и соответствующих им душевных качеств, как ложь, ненависть, лицемерие и т.д. (выделено нами - авт.). Насилие, по сути дела, прямо отождествляется (во всех его многообразных проявлениях) со злом вообще (выделено нами - авт.). При таком подходе возникают, как минимум, две трудности: во-первых, снимается проблема оправдания насилия,
возможности его конструктивного использования; само понятие как бы предрешает проблему, с самого начала содержит в себе ответ на вопрос, который подлежит обсуждению. Во-вторых, отрицание насилия выглядит как сугубо моральная программа, вступающая в непримиримую конфронтацию с реальной жизнью»21. Здесь можно согласиться с автором, если бы он далее все же не сбивался, соотнося концепты «насилие» и «ненасилие» во всю ту же этическую доктрину. И с чем нельзя согласиться категорически, так это с утверждением о том, что даже в естественном языке понятие насилия несет в себе «четко выраженную негативную оценочную нагрузку».
Да, таковая есть, но ею языковые смыслы не исчерпываются - в живых языках все сложнее. Обратимся для начала к нашему языку. В «Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля» мы найдем понимание таких терминов, как «насплить», «насиловать», «насаливать», которые предполагают следующие смыслы: силовать, принуждать, нудить к чему-либо силой, неволить. Есть и термины «насилие» и «насильство»: принужденъе, неволя, нужа сшованье, действие стеснительное, обидное, незаконное и своевольное. И еще: самоуправство, жизнь под гнетом, управлять или держать в подчинении силою (насильством)22. Мы выделили
21 Гусейнов A.A. Понятия насилия и ненасилия // Вопросы философии. 1994. №6. С. 35.
22 Насилие // Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. Третье, исправленное и значительно дополненное издание, под. ред. проф. Бодуэна-де-Куртенэ. Том второй. И-О. СПб. - М., 1905. С. 1218.