Антропологический подход в исследовании проблемы сущностных признаков российской цивилизации

• Автор: Лепехин, Владимир Анатольевич
• Шифр специальности: 09.00.13
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2015
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 193 с. : ил.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

АНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА В ИССЛЕДОВАНИИ МИРОВЫХ ПРОЦЕССОВ

§ 1. Основные параметры диссертационного исследования,

его теоретическая база и методология

§ 2. Антропологический подход как метод исследования

глобальных и региональных процессов

§ 3. Антропофактор цивилизационного развития:

российское измерение

ГЛАВА ВТОРАЯ. ПРОБЛЕМА СУЩНОСТЕЙ РОССИЙСКОЙ АНТРОПОСИСТЕМЫ
§ 1. Трансформация локальных цивилизаций в
антропосистемы и новые вызовы человечеству
§ 2. Сущностные признаки как предмет исследования
и маркер конкретных антропосистем
§ 3. Особенности антропологии Русского мира и ценностная
матрица российского цивилизационного архетипа
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования.
В современной философской науке в последние годы всё более востребованным становится антропологическое измерение исследования тех или иных объектов и явлений - при том, что само понятие «антропология» подвергается определенным трансформациям, приобретая все более широкое и высокое звучание, а также наполняясь ценностным (аксиологическим) содержанием. На наш взгляд, причины роста актуальности и востребованности так называемого антропологического подхода к познанию происходящих в мире процессов кроются, прежде всего, в особенностях планетарного развития, в нарастающей и все более агрессивной глобализации и монополизации мира, за которыми все менее различимыми становятся интересы, нужды, чаяния, мысли и настроения конкретного человека.
Человеческое в человеке (духовное, нравственное, творческое) все больше уступает место функционально-технократическому. Гуманитарные ценности отступают под натиском маркетинговых и иных технологий, видящих в человеке не «чудо природы», но субъект потребления. Тотальной детрадиционализации подвергаются сегодня все аспекты жизнедеятельности людей. При этом внедряемые транспарентности и толерантности не порождают развития солидарных и интернациональных (то есть человечных) отношений в обществе. Напротив, отчуждение человека становится все более многообразным и всеобъемлющим, и на первый план в процессе поиска людьми и народами эффективных моделей социализации - как способа защиты от глобализации и порождаемых ею новых тотальностей - все чаще выходят национальные, конфессиональные и иные кланово-групповые идентичности.
В современной Российской Федерации процесс трансформации антропосреды происходит несколько иначе, чем, например, в странах Запада. И наряду с продолжающимися и стимулируемыми десоветизацией, вестернизацией и коммерциализацией всех сторон общественной жизни в России происходят и

диаметрально противоположные процессы, объясняемые, на наш взгляд, особенностями самобытного российского антропофактора.
По словам Президента России В.В. Путина, сегодня страны Запада столкнулись с «кризисом ...модели «национального государства» - государства, исторически строившегося исключительно на основе этнической идентичности... При всей внешней схожести ситуация у нас - принципиально иная... Россия возникла и веками развивалась как многонациональное государство... Великая миссия русских - объединять, скреплять цивилизацию. Языком, культурой, «всемирной отзывчивостью», по определению Федора Достоевского, скреплять русских армян, русских азербайджанцев, русских немцев, русских татар... Такая цивилизационная идентичность основана на сохранении русской культурной доминанты, носителем которой выступают не только этнические русские, но и все носители такой идентичности независимо от национальности. Это тот культурный код, который подвергся в последние годы серьезным испытаниям, который пытались и пытаются взломать. И тем не менее он, безусловно, сохранился. Вместе с тем его надо питать, укреплять и беречь» [213].
Подлинной альтернативой унификации и обезличиванию мира становятся, как показывают события новейшей истории, не только так называемые «регионализация» и «суверенизация» мировых политических субъектностей, но и их антропогенизация («очеловечивание») - стремление многих народов к сохранению своих самобытностей, уникальностей и свобод, в том числе, - через осознание и укрепление многообразных идентичностей и объединение в союзы с близкими в культурно-ценностном смысле странами. В XI столетии мир вступил в эпоху так называемых «цивилизационных войн», о которых предупреждали не только такие известные «цивилизациологи» рубежа тысячелетий, как Н.Н. Моисеев, Сэмюэль Хантингтон или Патрик Дж. Быокенен, но и, задолго до них, родоначальники отечественной цивилизационной школы Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев и многие другие российские мыслители. Более того, современные войны всё больше становятся следствием нарастания конкуренции не между государствами, но между различными антропосистемами. И это происходит по

иных текстов, очевидно, наблюдается, как утверждает Александр Панарин, некая «симфония царства и священства». В принципе, принимаемые за цивилизационные сущности образы и модели Святой Руси, Империи, Новой Орды, Коммунистического общества и т.п. формировались в России и формируются сегодня именно на уровне разного рода текстов - как концепты или сверхидеи, иногда завладевающие умами тех или иных мыслителей, политиков и даже элитных групп. Однако же на уровне сущностных феноменов и определяемой ими социальной, политической и иной практики, в контексте конкретной цивилизационной антропологии и не менее конкретных интересов и судеб людей названные выше два «идеала» (святость и имперство) российской цивилизационности не только не определяют её самобытность, но даже, с нашей точки зрения, не совместимы.
Так, если имперство предполагает приоритет административных вертикалей, низводящих духовные, нравственные и иные характеристики государства-цивилизации до уровня второстепенных, то святость, как известно, предполагает прямо противоположное - возвышение духовных императивов над властными и иными ценностями и институциями. Очевидно ведь, что имперский проект Петра Великого (переход от Царства к Имперству) предполагал как раз постановку Церкви в подчиненное к административной вертикали положение и, соответственно, православных установлений в подчиненное положение к светскому, имперскому законодательству. Так, известный российский философ А.П. Козырев в одном из своих выступлений на радиостанции «Свобода» заметил: «государство попыталось согнуть церковь - это же особенность восточного христианства, византийского христианства, которое, постулируя идею симфонии, то есть равенства церкви и государства, все-таки на деле было цезаре-папистским, то есть всегда кесарь стоял над патриархом, он мог его на конюшню отправить, мог конюха сделать патриархом... И собственно, это и петровские реформы, да это и царь Алексей Михайлович, который отправил Никона в ссылку и устроил секуляризацию церковных земель. И при Сталине мы имеем то же самое. То есть управляемая церковь» [122].