Право в его отношении к моральной и государственной регуляции : социально-философский анализ

• Автор: Сергеенко, Алла Сергеевна
• Шифр специальности: 09.00.11
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Курган
• Количество страниц: 147 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ ПРАВА:

РЕИНВЕНТАРИЗАЦИЯ ПОДХОДОВ

1.1. ПРАВО КАК ПРЕДМЕТ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО

ИССЛЕДОВАНИЯ

Г1Л. О СООТНОШЕНИИ ФИЛОСОФСКОЕО И ЮРИДИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ПРАВА. ФИЛОСОФИЯ ПРАВА

1.1.2. О СПЕЦИФИКЕ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ПРАВА

1.2. КОНЦЕПЦИИ ПРОИЗВОДНОСТИ ПРАВА: КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

1.2.1. ПОЗИЦИЯ МОРАЛИЗАЦЦИ ПРАВА

1.2.2. ПОЗИЦИЯ ЭТАТИЗАЦИИ ПРАВА
ГЛАВА 2. О БАЗОВОЙ АВТОНОМНОСТИ ПРАВА И ИСТОРИЧЕСКОЙ
ЭВОЛЮЦИИ ЕГО МЕСТА В СИСТЕМАХ СОЦИАЛЬНОЙ РЕГУЛЯЦИИ..
2.1. ПРАВО КАК САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ МЕХАНИЗМ СОЦИАЛЬНОЙРЕГУЛЯЦИИ
2.2. ПРОБЛЕМА ГАРМОНИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ И ПРАВОВОЙ РЕГУЛЯЦИИ
2.2.1. СОЦИАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК ПРИ СИЛОВОМ ГОСУДАРСТВЕ
2.2.2. ЛОГИКА ИСТОРИЧЕСКОГО ПРЕОДОЛЕНИЯ СИЛОВОГО ГОСУДАРСТВА
2.2.3. ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: ПОНЯТИЕ И ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛИЗАЦИИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Право, как оно предстает в рамках доминирующего в современной России и унаследованного от СССР правопонимания, то есть как система принятых и защищаемых государством нормативных актов, едва ли может представлять интерес для социальной философии. Однако это правопонимание, многим кажущееся чем-то само собой разумеющимся, в действительности начало распространяться только со второй половины девятнадцатого века. До этого времени, практически изначально, правовая проблематика не просто присутствовала, а находилась в центре внимания крупнейших мыслителей наряду с такими важнейшими феноменами духовной и социальной жизни как, например, мораль, политика, государство, религия.
С середины девятнадцатого века в силу ряда причин, о которых в работе говорится достаточно подробно, праву начинает уделяться все меньше внимания в системе философского знания. Складывается хотя и не консенсус, но весьма широко распространенная позиция, согласно которой право - это дело юристов. Значительное снижение влияния данной позиции после второй мировой войны привело многих мыслителей к возврату и развитию доминировавшей ранее и существовавшей в разных вариантах трактовки права, согласно которой оно представляет собой нечто гораздо более глубокое, чем набор правил принимаемых и поддерживаемых властью.
Понимаемое так право есть один из фундаментальных, атрибутивных обществу социальных регуляторов. В рамках этой позиции сегодня существует глубоко обоснованная точка зрения, согласно которой именно становление права является решающим фактором формирования самого социального бытия. В таком контексте всякая социально философская реконструкция общества, игнорирующая систему правовой регуляции, заведомо не адекватна реальной общественной жизни. Соответственно, социально-философский анализ
функционирования, воспроизводства и развития общества требует глубокого исследования той роли, которую играет право в этих процессах. При этом особенно важно уяснить специфику права и характер его отношения и взаимодействия с другими социальными регуляторами, прежде всего, с наиболее сходными с правом и близкими к нему, каковыми выступают системы моральной и государственный регуляции, часто в значительной мере смешиваемые с правом. Именно этими обстоятельствами, в первую очередь, обусловлена теоретическая актуальность настоящего исследования.
Актуальность работы связана также с тем, что адекватному осмыслению роли права в функционировании общества препятствует сложившаяся некорректная классификация его концепций, выделяющая в качестве основных типов правопонимания естественно-правовую концепцию (юснатурализм) и юридический позитивизм, вследствие чего в одну классификационную категорию оказываются объединенными принципиально разные подходы. Предлагаемая в диссертации новая классификация, фиксирующая в качестве основных позиции морализации, этатизации и автономности права, позволяет осуществить более точный критический анализ существующих подходов и выявить наиболее продуктивные из них.
В практическом плане актуальность работы связана, в частности, с тем, что наличие теоретической модели соотношения различных регулятивных механизмов, особенно государственных и правовых, позволяет точнее понять содержание того этапа развития систем социальной регуляции, на котором находится современное российское общество. В этом плане дополнительную актуальность обретает предпринятый в диссертации анализ содержания и эволюции правовых начал в рамках силового государства, логики исторического преодоления силового государства и дальнейшей эволюции систем социальной регуляции в направлении правового государства и гражданского общества. Здесь следует иметь в виду, что смешение правовой и государственной регуляции является одним из важных препятствий гармонизации этих регулятивных механизмов, преодоление которого требует

[112, с. 206]. Причем философ заостряет свое внимание на его врожденном, независимом от различных волеустановлений, непосредственном характере. «Само же это сострадание - бесспорный факт человеческого сознания, существенно ему свойственно, основано не на предположениях, понятиях, религиях, догматах, мифах, воспитании и образовании, а имеет исконный и непосредственный характер, заложено в самой человеческой природе, дает именно поэтому себя знать при всяких обстоятельствах и сказывается во всех странах и во все времена: вот отчего к нему, как к чему-то необходимо имеющемуся в каждом человеке, всюду с уверенностью апеллируют, и нигде оно не принадлежит к «чужим богам» [112, с. 208]. В самом сострадании Шопенгауэр выделяет две основные степени - первая «удерживает от ущемления другого» и порождает собой принцип справедливости, добродетель справедливости, вторая - побуждает ему помогать и порождает собой добродетель человеколюбия, как «...непосредственное, даже как бы инстинктивное участие в чужом страдании, т. е. сострадание, есть единственный источник таких поступков, если они должны иметь моральную ценность, т. е. быть чистыми от всяких эгоистических мотивов и именно поэтому пробуждать в нас самих то внутреннее удовлетворение, которое называют доброй, удовлетворенной, одобряющей совестью; они должны также возбуждать и в зрителе своеобразное сочувствие, уважение, удивление и даже смиренную мысль о собственном несовершенстве - мысль, которая есть неоспоримый факт» [112, с. 212]. Возможным же сострадание становится лишь путем отождествления себя с другим, проецирования его чувств и состояний на собственное естество. «А это необходимо предполагает, что я прямо вместе с ним страдаю при его горе как таковом, чувствую его горе, как иначе только свое, и потому непосредственно хочу его блага, как иначе только своего. ...это требует, чтобы я каким-нибудь образом отождествился с ним, т. е. чтобы по крайней мере до некоторой степени упразднилась та полнейшая разница между мною и всяким другим, на которой как раз и основан мой эгоизм» [112, с. 205-206].