Иррациональное в познании

• Автор: Горюнов, Михаил Александрович
• Шифр специальности: 09.00.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 138 с. : ил

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. Иррациональное: подходы, сущность, проявления
§ 1. Понятие иррационального в истории философского
и научного познания
§2. Онтологические проявления иррационального
§3. Иррациональное как гносеологический феномен
ГЛАВА 2. Иррациональное в аспекте интуитивного познания
§1. Иррациональное и интуиция
§2. Иррациональное в процессе творчества
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. В настоящее время, когда размывается авторитет философии и науки на фоне появления несчетного числа псевдонаучных образований, претендующих на подлинную истину бытия, чрезвычайно важно отстоять в массовом сознании позиции интеллектуальной культуры. В этой связи стоит актуальная задача наиболее полного раскрытия содержания понятий “рациональное” и “иррациональное” как двух сторон бытия и человеческого сознания для обоснования принципов разумной социально-практической деятельности человека.
Здесь важно глубокое философское осмысление иррационального, чтобы тем самым исключить псевдонаучные интерпретации бытийной иррациональности. Иррациональность не должна исключаться из научнофилософской онтологии и сознания, как это неоднократно уже происходило в истории общественной мысли, а гармонично вписываться в эти реалии, сохраняя свое позитивное содержание, неповторимость. При таком подходе рациональное и иррациональное не противопоставляются, а гармонично сочетаются , выражая самобытность своего существования.
Проблема рационального и иррационального, как проблема двух взаимосвязанных категорий научного познания, а тем более как проблема неразрывных сторон бытия, в отечественной философской мысли практически не разрабатывалась. Как правило, в центре внимания исследователей находилась проблема рациональности, а при ее решении иррациональность лишь выполняла роль фона, на котором должна была утверждаться рациональность.
Об иррациональном или “мистическом” по преимуществу вспоминалось лишь тогда, когда ошибки рациональных расчетов приводили на практике к непредсказуемым последствиям. И даже в этих случаях, категория “иррациональность” употреблялась с известной долей подозрительности и скепсиса.
Между тем, понятие иррациональности достаточно содержательно и
универсально для того, чтобы отражать реальные процессы в жизни человека на уровне его экзистенциального, социального и космического бытия. Без учета иррационально-мистических факторов невозможно построение целостной картины мира, исследование развития мировоззрения и систем ценностей. Вне обращения к иррациональной проблематике становятся односторонними антропологические теории и концепции культурноисторического процесса.
Абсолютизация ориентации на рационализм в науке и культуре с неизбежностью приводит к упрощению как духовной, так и предметнопрактической жизни человечества. Однако, если говорить о метафизическом смысле иррационализма, то его значение обусловливается не только факторами духовной жизни человека (вне иррациональных идей невозможны ни художественное творчество, ни религиозная культура, ни морально-этическое действие), но и факторами онтологического и гносеологического свойства (иррациональность присуща самой жизни, самому бытию; вне иррационально-мистических способностей человека невозможен процесс познания, а тем более, - понимания).
Можно констатировать, что любая социальная система в принципе должна сочетать рациональное и иррациональное начала в виде гармонического единства. Целостная социальная и индивидуальная жизнь предполагает гармонию и универсализм, потому как вне рациональной организации бытия, так и вне иррациональных ценностей, жизнь людей не могла бы развиваться по социокультурному руслу.
Односторонняя ориентация на рационализм в науке и культуре с неизбежностью приводит к нежелательным результатам во всех областях, как духовной, так и предметно-практической жизни человечества. Однако, если говорить о метафизическом смысле иррационализма, то его значение обусловливается не только факторами духовной жизни человека (вне иррациональных идей невозможны ни художественное творчество, ни религиозная культура, ни морально-этическое действие), но и факторами

трансцендентального идеализма, но никак не соответствовали духу западной цивилизации, требовавшей рационализации и законченных форм мысли.
Рационализировал философию Шеллинга Гегель, создав систему абсолютного идеализма, в которой попытался соединить божественную мудрость с рациональной логикой. Подобная претензия в религиозной сфере называется одержимостью. Иррационализм абсолютной идеи Гегеля грозил обвинением в шарлатанстве, поскольку все допущения, на которых держалась гегелевская философская система были очень смелы18.
«Антирационалистический» уклон в философии того времени продолжил Ф.-Г. Якоби.
Ф.- Г. Якоби в своем видении мира колеблется между философией и теологией, отдавая в конечном счете предпочтение последней. Он исходит из убеждения в том, что наука и философия, претендующая на научность, не могут дать истинного знания, их устремленность к знанию покоится на законе достаточного основания, обуславливающего познавательную деятельность причинной необходимостью, пространственно-временными связями и поэтому, будучи не в силах выйти за пределы этих природных связей, затрудняющих возможность проникновения в сущность предметного и духовного бытия, ведет к натурализму и фатализму. Истинное знание логически, рационально недоказуемо, оно дается человеку субстанционально, непосредственно в его чувствах, удостоверяемых верой.
Якоби ратует как против «пустого» (материалистического) рационализма, защищаемого философией Просвещения (прежде всего потому, что материализм отрывает двери атеизму), так и против субъективного идеализма Канта, полагая, что кантовская критика «чистого разума» остановилась на полдороге - она оставила незатронутой научную мыслимость сверхъестественного мира, отдав эту сферу всецело на попечение теологии. Трансцендентальный идеализм должен стать абсолютным, подняться в область сверхъестественного, не допуская вмешательства в него науки, которой доступно знание причинных связей