Концепции поэтического языка в эстетике двадцатого века : Хайдеггер, Гадамер, Бадью

• Автор: Козлова, Мария Владимировна
• Шифр специальности: 09.00.04
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2015
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 146 с.

Оглавление
Введение
Глава первая. Онтологический поворот в эстетике XX века: концепция поэтического языка в философии Мартина Хайдеггера

1.1 «Бытие и время»: язык как экзистенциал присутствия (Dasein)

1.2 «Исток художественного творения»: поэтический язык как свершение истины

1.3. Поэтическое слово как фигура пустоты в философии позднего Хайдеггера

1.4. Анти-метафорическая сущность поэтического языка

Глава вторая. Язык лирической поэзии в герменевтической эстетике Ханса-Георга Г адамера

2.1. Онтологический статус языка в герменевтике Гадамера

2.2. Язык лирической поэзии в герменевтической эстетике Гадамера: телесная реальность и многозначность
2.3. Язык как мимесис. Саморепрезентация языка в поэтическом слове
2.4. Поэзия и миф: временная структура произведения искусства
2.5. Гадамер и Целан: опыт чтения
Глава третья. Инэстетика Алена Бадью: поэтический язык как чувственная форма мысли
3.1. Матема и поэма как условия философии
3.2. Истина и субъект истины в философии Бадью
3.3. Соотношение искусства и истины в инэстетике Бадью
3.4. Поэтический язык как чувственная форма мысли. Анти-миметическая и анти-лирическая сущность поэтического языка
3.5. Поэтический метод «века поэтов»: дезобъективация и дезориентация
Заключение
Список литературы

Введение
XX век ознаменован лингвистическим поворотом в философии, направленным на переосмысление взаимосвязи языка и мышления. В аналитической традиции философии лингвистический поворот связан с отходом от исследования мира в субстанциалистком смысле и ориентирован на исследование языка. Вопрос о том, как мы говорим о мире, ведет аналитическую философию от логического анализа к философии обыденного языка, сосредоточившей свое внимание на социальных и коммуникативных практиках повседневного мира. В континентальной традиции философии обращение к языку связано с «семантизацией»1 мира, то есть приравниванием первичного опыта мира к языковому опыту. Лингвистический поворот в континентальной философии не связан с отходом от онтологии и нацелен не столько на прояснение обыденного языка, сколько на изучение и описание отдельных типов языка, в том числе, языка искусства.
Эстетические теории, возникшие в рамках континентальной философии второй половины XX века, стремятся к преодолению «древнего разлада» между поэзией и философией, рассматривая поэтический язык не только с точки зрения его узкоэстетической функции, но и как онтологическую и герменевтическую категорию.
Философия Мартина Хайдеггера совершает онтологический поворот в эстетике, направленный на преодоление субъективного отношения к произведению искусства, рассматривающего искусство как «выражение жизни человека»2, а поэтический язык как художественное средство для выражения чувств и описания реальности. Хайдеггер понимает «поэтическое» как изначальное измерение языка, представляющее собой экзистенциальный фундамент бытия присутствия (Dasein). В философии позднего Хайдеггера
1 Инишев И. Феноменологическая герменевтика между теорией языка и теорией действия // Борисов Е., Инишев И., Фуре В. Практический поворот в постметафизической философии. Т. I. Вильнюс: ЕГУ, 2008. С. 59.
2 Хайдеггер М. Время картины мира II Время и бытие / пер. с нем. В.В. Бибихина. М.: Наука, 2007. С. 58.

поэтический язык становится центральной онтологической категорией и рассматривается как язык самого бытия.
Ученик Хайдеггера, Ханс-Георг Гадамер, сохраняет онтологическую перспективу в собственной герменевтической эстетике. Поэтический язык Гадамер трактует как герменевтическую категорию, связанную с бытием человека в мире и с другими. Особое внимание Гадамер уделяет проблеме понимания поэтических текстов и статусу языка лирической поэзии, основанному на нераздельности материальной и идеальной структуры поэтического слова.
Философский проект современного французского философа Алена Бадью нацелен на примирение аналитической и континентальных традиций в философии. Бадью приравнивает онтологию к математике, признавая математический язык в качестве основного дискурса о бытии. Однако, наряду с языком науки (математики) Бадью признает и язык искусства (поэзии). Бадью строит свою собственную эстетическую концепцию, основанную на признании автономии искусства от философии («инэстетика»). Философия, согласно Бадью, представляет собой дискурс, обусловленный, в том числе, истинами искусства. Согласно Бадью, поэзия мыслит и поэтический язык представляет собой чувственную сферу мысли.
Актуальность темы исследования
Актуальность темы исследования связана с тем, что в центре внимания оказывается малоизученный вопрос о статусе поэтического языка в эстетических теориях двадцатого века.
XX век являет не только новую ситуацию в искусстве, но и разнообразие эстетических теорий, стремящихся к обоснованию особого статуса произведения искусства. В центре внимания исследователей оказывается вопрос о художественном языке, который рассматривается не только как средство художественного выражения, но как сама жизнь произведения искусства, его онтологический фундамент.

понимать, как предел (лерок;) вещи? Но как обстоит дело с этим «есть»? «Есть» -это склонение глагола быть, только и всего. Само же значение слова «быть», «бытие» для нас остается туманным, его, по словам Хайдеггера, можно сравнить только с ничто. Однако без этого слова не было бы языка. То, что есть, это всегда некоторое отношение, склонение бытия к сущему, благодаря которому сущее обретает границу, которая не есть недостаток или ущемление, но zsXoq - конец в смысле энтелехии. Как было указано выше, это отношение Аристотель определяет как логическое, в том смысле, что истинным или ложным высказывание становится при прибавлении глагола быть или не быть «либо вообще, либо касательно времени». Для Хайдеггера же истинное - это то, что есть, истина онтологична.
Кажется, что наша мысль движется по кругу: ничто (бытие) не есть, вещь (сущее) есть, выход к сущему осуществляется в слове, но само изначальное слово не есть (ничто). Сформулируем иначе: вещь измеряется мерой мира, мир - мерой вещи, выход к вещи осуществляется в слове, но само слово покоится в безусловном. Подобное размышление напоминает скорее сутру сердца (пустота есть форма, форма есть пустота), чем философский дискурс, и это нас вполне устраивает, так как таково движение мысли самого Хайдеггера, определяющего язык тавтологически (die Sprache spricht)123 и понимающего отношение слова и мира не статично, но как взаимное притяжение и отталкивание (Bezug), ритм, сродни ритму дыхания — вдоху и выдоху. Исток этого ритма таится в поэзии, том месте, откуда разворачивается и куда возвращается волна (Woge) сказа (то, что эстетически мы понимаем, как ритм)124.
1.3.3. Поэтический ритм как ритм бытия
Итак, как мы указали выше, в поздних работах Хайдеггер понимает поэтическое слово как динамичное соотношение мира и вещи, которое мы
123 Дословный перевод с сохранением тавтологии по-русски невозможен. Возможная аналогия: «Глагол глаголет».
124 Heidegger М. Die Sprache im Gedicht. Eine Erörterung von Georg Trakls Gedicht // Unterwegs zur Sprache. Bd. 12. S. 34.