Диалектика всеобщего, особенного, единичного: реконструкция становления "я" как понятийной формы

• Автор: Иващук, Ольга Федоровна
• Шифр специальности: 09.00.01, 09.00.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 292 с.

Глава 1. «Я» как понятие или единство всеобщего, особенного и единичного

§ 1, Рассуждение о методе

§ 2. «Я» как абстракция вообще

§3. Артикуляция конкретно-исторического различия простой формы «я»

Глава 2. Единичность как хронотоп: различение логической определенности всеобщего и
единичного

§1. Открытие «я»

§2 «Я» как образ и подобие Бога

§3. Слово Творца и слово-универсалия пределы аналогии

пределы достижимости «я»

Глава 3, Особенное или «я» как развертывание специфической логики специфического

хронотопа
§1. Cogito как форма «науки вообще»: гносеологическая робинзонада
§2. Трансцендентальный субъект: превращение «я» в Ichheit
§3. «Я» как понятийная форма: Pluralia tantum!
а) От рассудка к разуму: «я» как понятийная форма
б) Понятийная форма и хронотоп: образование в сопряжении
Заключение
Литература

Актуальность темы исследования.
Ситуация утраты доступа к уникальной человеческой личности, к индивидуальному «я», по-разному фиксируется философией Х1Х-ХХ вв.. С одной стороны, мы видим стремление утвердить человеческую индивидуальность в противовес стирающему ее безличному абсолюту, что выразилось в работах
А.Шопенгауэра, С.Кьеркегора, Ф.Ницше, а позже - М. Хайдеггера, Ж,-П.Сартра и др. С другой стороны, в постструктуралистской методологии место человеческого индивида занял «фрагментированный дивид» (Ю.Кристева). Для этих, во многих аспектах противоборствующих, учений классический идеал рациональности предстает, тем не менее, в качестве исходного момента критики.
Европейские реалии Х1Х-ХХ вв. дают, разумеется, все основания для критики разума как основы человеческой деятельности и сущностного отношения человека к миру. Однако вместе с критикой классического идеала рациональности возникают и радикальные концепции, объявляющие «исчезновение человека», «смерть автора» и т.п. Парадоксальность ситуации состоит в том, что как классический идеализм, так и неклассичекий постструктурализм приходят к одному и тому же результату: отрицанию уникальной реальности личности. На первый взгляд, единственным прибежищем человеческого «я» остается экзистенциальная философия. Однако экзистенциалистское решение проблемы соотношения общего и единичного в аспекте человеческой личности вряд ли можно считать окончательным.
В связи с этим необходимо поставить вопрос о тех возможностях классического понимания разума, которые еще не были выявлены. Для этого нужно принять во внимание внутренне присущую разуму самокритику. Это означает усмотреть формирующийся в культуре запрос на новую логику, долженствующую осмыслить эти нераскрытые пока возможности само постижения человеческой субъективности, возвращающие человеку авторство его судьбы. Поскольку организация мышления не есть нечто застывшее, то и «теория законов мышления отнюдь не есть какая-то раз навсегда установленная «вечная исти-

на», как это связывает со словом логика филистерская мысль»1. Тогда все стрелы, нацеленные на разум, будут разбивать не его, но прежнее, устаревшее понятие о нём.
Логика, которой, таким образом, надлежит быть способом самоутверждения человеческого «я», обнаруживает себя преемственной той традиции, которая в классической философии известна как диалектика, и ближайшим образом - гегелевская. Но на сегодняшний день состояние методологии, несмотря на многие новации, в отношении гегелевского метода поразительно напоминает времена двухвековой давности: «Этот метод не подвергался критике, он не был опровергнут, никто из противников великого диалектика не смог пробить брешь в гордом здании этого метода; он был забыт потому, что гегелевская школа не знала, что с ним делать. Поэтому надо было прежде всего подвергнуть гегелевский метод основательной критике»2.
Для того, чтобы узнать, в чем указанный метод не срабатывает, необходимо, по крайней мере, пустить его в ход. В противном случае критика не только не сможет учесть действительных достижений учения, на преодоление которого она направлена, но рискует вообще не достичь предмета обсуждения в его историческом измерении и потому не обрести уверенности в том, что речь вообще идет об одном и том же предмете.
Напротив, раскрытие понятия «я» методом восхождения от абстрактного к конкретному, в силу имманентности этой методологии самораскрытию предмета, позволяет опознать интересующую нас проблематику даже в тех трудностях и противоречиях, которые выявлены не только и не столько в гегельянском русле философствования, сколько внутри его методологического антипода, который изначально отказывался ставить проблемы отношения человека к миру как логические (имеются в виду прежде всего феноменология и экзистенциализм, а также герменевтика, деконструкция). При этом метод восхождения к конкретному оказывается действенным инструментом осмысления, например,
1 Энгельс Ф. Старое предисловие к «Анти-Дюрингу»// Маркс К. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.20. С.367.

Энгельс Ф. «Карл Маркс. «К критике политической экономии»». // Маркс К. Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 13. С.496.

20% продукции49 и, соответственно, человеческих ресурсов. Поскольку дальнейшее накопление культурных навыков неумолимо приводит к диспропорции в этом отношении, традиционная культура время от времени должна входить в циклические кризисы («лакмусовой бумагой» которых становятся чаще всего завоевания извне) и начинать всё сначала на прежней основе: «если в результате внутренних или внешних потрясений государство гибнет, на его развалинах начинается новое движение того же цикла»
Поводов для культуры покинуть эту квази-природную, гомеостатическую цикличность при таком подходе не видно, так что переход к универсальному способу наследования социальности кажется аномальным, каковая кажимость ещё усиливается уникальностью происшедшего в бассейне Эгейского моря. М.К. Петров отсюда заключает: «Если принцип разнонаправлен-ности традиционного и европейского развития принят... мы тем самым лишаемся права искать... единое основание для традиционного и европейского развития... и нет поэтому смысла изображать всемирную историю как всеобщую проезжую дорогу в европейскую развитость и еще дальше, по которой пылят на некоторых интервалах развитости “все времена и народы”»31.
Между тем, хотя смена основания с возникновением европейского типа развития действительно произошла, это обстоятельство не исключает необходимой преемственности нового и старого оснований, а тем самым и универсальной значимости европейского типа развития. Имеются веские доводы считать преодоление описанного гомеостаза имманентной общине тенденцией. Усмотреть их как раз и помогает соотнесение концепции социокода с мар-ксовым понятием способа производства, в которой разные способы извлечения прибавочного труда различаются по форме общественной собственности на средства производства. Петров и сам хочет действовать так, как «естественно, а для марксиста и обязательно»: «попытаться поискать такого рода
49 Петров М.К. Научно-техническая революция и философия.// Историко-философские исследования. М., 1996. С.41.
50 Петров М.К. Язык и мировоззрение. //Историко-философские исследования. М., 1996. С 196.
51 Петров М.К. Ibidem.