Коммуникативная стратегия славянофильского журнала "Русская беседа" : 1856-1860

• Автор: Цвелева, Наталья Павловна
• Шифр специальности: 10.01.10
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Тверь
• Количество страниц: 221 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Религиозно-философская и эстетическая
концепция журнала « Русская беседа»
Глава 2. Национальная идея России и способы ее реализации
в журнале
§ 1. Идея национальной самоиндентификации русского и
славянских народов в публикациях «Русской беседы»
§ 2. Историческая тема и ее роль в журнале
Глава 3. Синтез публицистики и беллетристики в разделе
«Изящная словесность»
Заключение
Библиографический список
Приложение

ВВЕДЕНИЕ
Интерес к наследию славянофилов возникает периодически в течение ста пятидесяти лет. Меняются времена, идеологические установки, общественно-политическая ситуация в России, эстетические вкусы, но вновь и вновь исследователи обращаются к философским и богословским трудам А. С. Хомякова и И. В. Киреевского, к художественным произведениям С. Т. Аксакова и его сыновей, к филологическим изысканиям П. В. Киреевского и А. Ф. Гильфердинга, к публицистике Ю. Ф. Самарина и А. И. Кошелева. Мотивация изучения наследия славянофилов, а также выводы и оценки их роли в общественно-культурной жизни России определяются мировоззренческой позицией ученых, доминирующей в литературоведении и историософии, точкой зрения, системой отсчета, которые трансформировались, корректировались в течение XIX и XX веков. Суждения колебались от уважительнозаинтересованных до некорректных и оценочно-негативных. Прежде чем перейти к анализу публикаций и определению коммуникативной стратегии славянофильского журнала «Русская беседа» с современных методологических позиций, необходимо дать краткий обзор существующих оценок взглядов русских религиозных философов и публицистов, которые сложились у исследователей как дореволюционного, так и советского периодов.
Следует отметить, что уже среди современников славянофилов не существовало единомыслия и полного понимания целей и задач, мировоззренческих основ, составлявших суть «московского кружка».
Нет необходимости говорить о возникновении двух течений, западников и славянофилов, в русской общественной жизни 40—60-х годов XIX века. Эта проблематика достаточно полно и подробно представлена в монографии
В. И. Кулешова «Славянофилы и русская литература» (Кулешов: 1976), а также в исследовании «История русской журналистики XVIII—XIX вв.» под ред. Е. А. Громовой (2003).

О том, что название «славянофилы» не определяет сущности религиозно-философских и литературно-эстетических воззрений участников этого движения, говорили они сами. «Мы себе никаких имен не давали, никаких характеристик не присваивали, а стремились быть только не обезьянами, не попугаями, а людьми, и притом людьми русскими» (Кошелев: 1991, 102).
Славянофилы самоиндентифицировали себя иначе, чем их противники. К. С. Аксаков предлагал название «русское направление», Ю. Ф. Самарин — «московское направление», А. С. Хомяков — «славяно-христианское направление». «Самобытники» •— так определял направление А. И. Кошелев.
«Нас всех прозвали славянофилами, но это прозвище вовсе не отражает сущности нашего направления. Правда, мы всегда были расположены к славянам, старались быть с ними в сношениях, изучать их историю, нынешнее их положение, помогали им, чем могли. Но это вовсе не составляет главного, существенного отличия нашего кружка от противоположного кружка западников» (Там же, 115). Кредо всей творческой деятельности и общественного служения московских «самобытников» — «изучение самих себя», отстаивание права России идти своим путем и в области философии, и в области литературы, науки и искусства. Соизмерять все сферы деятельности с теми религиозно-нравственными критериями, которые сложились в течение тысячи лет на Руси. «Родословная моего воззрения на нашей, русской почве, — писал Ю. Ф. Самарин, — восходит до 988 года и обнимает ровно 887 лет» (Самарин: 1877, 444). Здесь указаны и истоки славянофильского учения и путь, который избрал святой равноапостольный князь Владимир тысячу лет назад.
А. И. Кошелев в своих «Записках» отмечает: «Мы находили себя и окружающих нас цивилизованных людей утратившими много свойств русского человека, мы считали долгом изучить его преимущественно в допетровской его истории и в крестьянском быте» (Кошелев: 1991, 115).
Стоит прислушаться к анализу тех внутренних позиций славянофильского кружка, который дает А. И. Кошелев, будущий издатель «Русской беседы». Именно идеи возрождения национального самосознания, призывы к

наставление патриарха Гермогена, дошедшее из XVII века в век XIX и ставшее актуальным для XXI столетия.
Как свидетельствует письмо А. С. Хомякова к Ю. Ф. Самарину, на редколлегии «Русской беседы» обсуждался и второй эпиграф, который не был принят: «Господь даст благость, и земля даст плод свой» (Хомяков: 2004, 328). По своей сути этот афоризм близок к метафоре о корне и дереве. Корень здесь олицетворяет Господа, а дерево — плодоносящая земля. Но, очевидно, яркая, поэтическая образность послания духовного пастыря Г ермогена потомкам показалась издателям «Русской беседы» более впечатляющей и более точно выражающей концепцию их журнала.
Все публицистические материалы, опубликованные в «Русской беседе», проникнуты желанием возродить русскую духовную традицию. Предметом для исследования быта и бытия русского человека служила история Древней Руси в ее уникальности и целостности, народное творчество, современный уклад крестьянской жизни, в котором сохранились прежние коренные устои. Славянофилы, разумеется, были тенденциозны по своим убеждениям. Но, как справедливо отмечает современный исследователь славянофильской философии М. И. Гусев, они «настолько тенденциозны, насколько тенденциозны любые первопроходцы, основатели новых учений, несущие в себе энергию прорыва, ибо славянофилы представляли собой таран, ударную силу, которая стремилась поколебать сложившийся порядок вещей, разнести сложившиеся стереотипы, пробиться к живительным родникам первородной жизни: прорубить, перефразируя известное выражение, окно обратно в полузабытую Древнюю Русь, однако не путем социальных катаклизмов, но путем очищения основ бытия, пробуждения творческого потенциала народа» (Гусев: 1998, 32).
Следует подчеркнуть, что славянофилы говорили не о возвращении в прошлое, а об изучении его с целью обретения целостного, нерасколотого состояния русского общества. Об опасности ухода в прошлое предупреждал И. В. Киреевский, отмечая, что не в этом движении назад их принципиальная