Символика книги и диалектика духовного развития совершенного героя Г. Гессе

• Автор: Бороденко, Наталья Валерьевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 233 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава I. Рождение героя: Книга и реальность
1.1. Книга - символ поиска и ожидания себя
1.2. Эстетическое «отрицание» действительности. «Путь внутрь себя».
1.3. Полемика с Г.Юнгом. Детство как первичная данность видимого и скрытого миров
1.4. Юность как нравственно-психологическое перепутье души.
Роман «Демиан»
1.5. Символика материнского образа. Роман «Нарцисс и Гольдмунд». 56 Глава II. Становление совершенного Героя
2.1. Путь к совершенству. «Сиддхартха»
2.2. Символика реки в книжном мире Гессе
Глава III. Путь к «бессмертным». «Степной волк» .
3.1. Символика образа Гете в романе
3.2. Магическая символика «Степного волка»
Глава IV. Совершенный герой. Роман «Игра в бисер»
4.1. Мотив игры в романе
4.2. Путь героя к единству мира в романе «Игра в бисер»
4.3. Символика Игры в бисер. Гибель Кнехта
4.4. Культурный код «Трех жизнеописаний»
Заключение
Библиографический список .
Приложение
ВВЕДЕНИЕ
О творчестве Германа Гессе (1877-1962) существует обширная литература. Как замечено рядом исследователей его творчества, место Г.Гессе (Hermann Hesse) в контексте современной ему немецкой литературы определяется как место поистине особое: он не принял знаковой черты искусства слова XX века - поэтики абсурда - и в этом смысле признан литературным «отшельником». Так он называл себя сам и таким запечатлел в главных своих сюжетах положение и место своего героя в мире. Творчество писателя относят к направлению интеллектуального романа, сложившемуся в немецкой литературе в первой половине XX века и обретшему вскоре поистине мировой масштаб. Различные его варианты представлены, помимо Г.Гессе, в творчестве Т.Манна, А.Деблина, Р.Музиля, Г.Броха, К.Чапека, У.Фолкнера, Т.Вулфа. В статье «Об учении Шпенглера» Т.Манн заметил, что «исторический и мировой перелом» 1914 - 1923 г.г. обострил в сознании современников потребность духовного постижения эпохи, что и стало главной задачей интеллектуального направления в литературе [136, с. 612].
Рассуждая об особенностях романов Г.Гессе, Т.Манна, Р.Музиля, ученые видят в них слияние «драмы идей» с областью «интеллектуальной эссеистики»: «Беря от науки “форму и метод”, а от искусства - “материю”, эссе становится своеобразной формой духовного синтеза, посредником между расходящимися областями культуры. В данном качестве эссеизм определяет не только художественно-конституирующие, но и культуросинтезирующие возможности поздних романов Манна, Гессе и Музиля, где проблема духовного синтеза ставится основной культурологически-мировоззренческой проблемой. Благодаря этому роман, вмещающий в себя “интеллектуальное содержание эпохи”, может быть назван романом культуры в щироком смысле слова» [53, с. 237]. Главная проблема интеллектуального романа, - несомненно, проблема культуры, которая, по определению Э.Герцык, означает проблему отношения духа и материи [70, с. 281-302]. Сравнивая культурологические концепции в творчестве близких друг другу немецких писателей, В.Днепров пишет: «У
Томаса Манна рассматривается современная культура, культура, жизненно творимая, тысячами нитей и мостков связанная с первоначальной действительностью. У Гессе же высокая культура - то, что было и чего уже нет, не творимая, а уже сотворенная культура, царство красоты, прозрачно чистой человечности, могущее стать убежищем для мятущегося и не знающего куда податься человека» [85, с. 15].
Один из самых исследованных мотивов художественного мира Гессе -путь к себе, - безусловно, должен быть признан и самым эстетически значимым его элементом - доминантой, составившей новаторскую суть творчества писателя. Но в то же время следует признать факт недостаточной выявленное всех аспектов обозначенного мотива как проблемы для исследования. Один из таких аспектов - книжная составляющая пути героев Г ессе, которым они идут в процессе самопознания. Именно эта проблема важна для нашей работы, одна из задач которой связана с исследованием роли Книги, всего книжного мира, породившего основного героя Гессе и определившего его личностное становление. Вплотную к этой педагогической проблеме, составляющей актуальность данной диссертации, примыкает аспект необозримого многообразия духовных проявлений человека в его прозе. Размышляя над многозначной фигурой немецкого писателя, С.Аверинцев задался вопросом: «Еще раз оглянемся на отражения лица Гессе в чужих глазах. Тихий идиллик 900-х годов и неистовый отверженец буржуазного благополучия в период между двумя мировыми войнами; престарелый мудрец и учитель жизни, в котором иные поспешили увидеть духовного банкрота; старомодный мастер “хорошо темперированной” немецкой прозы и кумир длинноволосых юношей Америки - как, спрашивается, собрать столь различные обличил в единый образ? Кто был этот Гессе на самом деле? Какая судьба гнала его от одной метаморфозы к другой?» [41, с. 6].
Мартин Бубер, немецкий исследователь творчества Г.Гессе, писал по поводу восьмидесятилетия писателя, как бы отвечая на приведенный выше вопрос: «Герман Гессе служил духу, он как повествователь рассказывал о

чтобы отрезать от себя свое старошвабское прошлое. Провинциальный уют сменен воздухом мировой литературы» [41, с. 17].
Открытое Юнгом понятие архетипа, как полагает Аверинцев, анализируя наиболее яркие в этом отношении образцы мировой литературы XX века, неизбежно становится объектом познания для человеческого интеллекта, «притом с двоякой целью: чтобы их культивировать и чтобы лишить их злой силы. Перед лицом природного человеческая позиция оказывается единством благоговения и настороженности <...> Вопрос, что делать с находками Юнга, тождествен другому, более широкому вопросу: что деЛать с суммой итогов немецкой романтики? Или даже так: что делать с историей, если она неожиданно оказалась соотнесенной с нашей жизнью не через цепочку каузальных опосредований, но непосредственно?» [40, с. 135-136]. В центре открытых Юнгом ценностных конструкций оказывается понятие «самости» (das Selbst) как центральный архетип, «первообраз упорядоченной целостности на языке общечеловеческой символики, выражаемой фигурами круга, квадрата, креста, символами возрождения (архетип младенца и т.п.) <...> для Юнга она есть объективная реальность, служащая основой не только для всех мифологий мира, но и для его собственных научных конструкций» [40, с. 138].
Объясняя глубокий внутренний кризис, пережитый Гессе вследствие Первой мировой войны, Р.Каралашвили указывает на его совпадение с обращением писателя к психоанализу. «Непосредственным следствием этого кризиса явилось обращение писателя к своей внутренней жизни и усиление внимания к глубинным душевным процессам психики. Как он сам вспоминал впоследствии, Гессе начал отыскивать вину разлада между собой .и окружающей действительностью, причину своих мук и страданий видя “не вокруг себя”, как раньше, а “в самом себе” <...> И вот на этом пути самопознания и углубления в свою душевную жизнь психоанализ представился ему наиболее обоснованным методом, который мог помочь разобраться в своей душевной жизни и внутренних неурядицах» [101, с. 36].