Священное царство и царственное священство в религиозно-политической традиции Древнего Ближнего Востока: Египет, Месопотамия, Израиль

• Автор: Астапова, Ольга Рудольфовна
• Шифр специальности: 07.00.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 364 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ЦАРЬ И ЦАРСТВО В ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ
1.1. Проблема генезиса государственности в Древнем Египте
1.2. Две Земли
1.3. Образ Бога на земле
1.4. Примиритель «Двух Владык»
1.5. Хранитель маат
1.6. Бог и Царь в заупокойных чаяниях египтян
1.7. Хор, защищающий своего отца
1.8. Кризис веры в царя-спасителя
1.9. Закат «божественного» царства
1.10. Резюме
ГЛАВА 2. ЦАРЬ И ЦАРСТВО В ДРЕВНЕМ МЕЖДУРЕЧЬЕ
2.1. Проблема генезиса царственности в Древней Месопотамии
2.2. «Бог отдыхающий» и Бог царствующий
2.3. Проблема обожествления правителя в Древнем Междуречье
2.4. Пастырь, призванный Энлилем
2.5. Священный брак в религиозно-политической традиции Междуречья
2.6. Священный брак в заупокойных чаяниях древних обитателей Междуречья
2.7. Закат священного царства
2.8. Резюме
ГЛАВА 3. ЦАРЬ И ЦАРСТВО В ДРЕВНЕМ ИЗРАИЛЕ
3.1. Возникновение государственности в Израиле
3.2. Проблема существования израильского варианта священного царства
3.3. Керигма Девтерономиста
3.4. Идея спасения и царь-спаситель в Израиле
3.5. Резюме
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ И УСЛОВНЫХ ОБОЗНАЧЕНИЙ
Введение
Институт царской власти является древнейшей формой государственного устройства в истории человечества и по сей день остается предметом как научного, так и общественного интереса, и в силу своей удивительной долговечности, и по причине ореола священности, присущего личности монарха в различных культурах.
В связи с институтом царской власти в истории государственности прослеживаются две основные модели.
Для первой не характерна сакрализация правителя. Такая модель существовала в арийском сообществе ведической эпохи. Правитель (раджа) являлся здесь лишь военным предводителем и вершителем суда, могущим быть лишь заказчиком ритуала, совершаемого жрецом (брахманом), почитать которого обязан правитель как представитель низшей, сравнительно со жреческой, варны.
Вторая модель монархии может быть охарактеризована как священное царство. В религиозно-политических традициях древности, где была реализована эта модель, правитель почитался лицом священным, то есть в некотором смысле отделенным от сообщества для исполнения религиозных задач, составлявших, используя терминологию П. Тиллиха, предмет «предельной заботы» (ultimate concern) этого сообщества1, и занимал «ключевое место в системе жизненно важных взаимоотношений подвластных ему людей с их божествами / Богом»2. Такая модель возникла в конце IV тыс. до н.э. на Ближнем Востоке, на грани III - II тыс., в раннедворцовый период (2000-1700 гг. до н.э.) - на Крите, являвшемся древнейшим очагом цивилизации в Европе, а также существовала в древнем
1 Предельной является, по П. Тиллиху, та забота, что «лишает все прочие заботы их предельной значимости и делает их лишь предварительными». См.: Тиллих П. Систематическая теология: В 2 т.: Пер. с нем. - М.-СПб., 2000. — С. 18.
2 Андреева JI.A., Бондаренко ДМ., Коротаев A.B., Немнровскии A.A. Введение // Сакрализация власти в истории цивилизаций / РАН. Центр цивилизационных и региональных исследований. — М., 2005. — Ч. 1. / Отв. ред. Д.М. Бондаренко. - С. 8.

Китае, судя по археологическим данным, с середины II тыс. до н.э. (династия Шан), согласно же китайской традиции - с конца III или начала II тыс. до н.э.
Данная работа посвящена исследованию феноменов священного царства и царственного священства в религиозно-политической культуре Древнего Ближнего Востока - колыбели мировой цивилизации. Говоря о царственном священстве, мы имеем в виду священническую роль царя (как носителя царственности), понимаемую не в узкокультовом плане, по расширительно, то есть как всякую деятельность, направленную на освящение подвластного ему пространства, превращение последнего в царство, а также на включение в это царство своих верноподданных3.
Актуальность данного исследования определяется в значительной степени тем, что анализ и интерпретация мировоззренческих концептов, связанных с феноменами священного царства и царственного священства на Древнем Ближнем Востоке имеет исключительно важное значение для понимания особенностей и закономерностей развития мировых цивилизаций.
Представления о власти, сложившиеся в древних ближневосточных обществах и ставшие частью культуры греко-римского мира, а также древнееврейская идея государственности (через контекст Библии), явились важным компонентом политической теории христианской Западной Европы и Византии и оказали большое влияние на русскую общественно-политическую мысль. Реликты древних представлений о священной царственности существуют и поныне, и данная работа проливает дополнительный свет на истоки этого явления.
Хронологические рамки исследования охватывают IV — I тыс. до н.э. Сюда входит огромный период времени от зарождения государственности и возникновения централизованного государства в долине Нила, а также
3 Термин «царственность» выражает, как отмечает И.П. Вейнберг, пограничность государства в древневосточных обществах, его «одновременную принадлежность к миру богов и миру люден (тогда как семантика слова «государственность» сближает его преимущественно с миром люден)» (Вейнберг И.П. Рождение истории. - М., 1993. — С. 166). Понятие «царство» обозначает объект, «охваченный» царственностью. Такой объект представляет собой «некое ограниченное и обособленное, упорядоченное и качественно определенное пространство - город и / или страну, которая вследствие «охвата» его царственностью превращается в «царство»», воспринимаемое' древневосточным человеком как «обладающее выраженной сакральностью территориально-политическое образование» ( там же. С. 172).

«божественность» египетских фараонов, с одной стороны, и «человечность» или, самое большее, «усыновленность» месопотамских правителей богам, с другой83.
В отечественной историографии проблема священной царственности в широком культурно-историческом контексте впервые была поставлена А.Б. Зубовым84. По мнению этого автора- особенностью и ближневосточного, и южноазиатского, и дальневосточного образа царя является его двуприродность, благодаря чему оказывается возможным осуществление правителем посредничества между своими подданными и божеством.
В настоящей работе, являющейся продолжением направления исследований А.Б. Зубова, мы будем использовать ту же, что и Г. Франкфорт, методологию рассмотрения представлений о священном царстве и царственном священстве в контексте комплексной картины мировидения древних обитателей долины Нила и Междуречья, учитывая при, этом результаты религиоведческих исследований М. Элиаде, показавшего, что во многих культурах древности прослеживается, с одной стороны, представление о некоем зазоре между совершенством мироздания в момент «начала» и его нынешним состоянием, а, с другой — стремление к устранению этого зазора. Одним из методов возвращения мироздания в «идеальное» состояние, исправления его в соответствии с замыслом Создателя, и стала, как будет показано ниже, модель священного царства.

При этом особое внимание будет уделено проблеме личной эсхатологии , которая, по нашему мнению, проливает дополнительный свет на генезис и особенности функционирования царской власти и в Египте, и в Междуречье. Кроме того, в работе будет исследована специфика библейского взгляда на царственность в культурно-историческом контексте, проведен анализ влияния ближневосточных цивилизаций на образ идеального царя и
83 Ibid. Vol. I. P. 29.
84 Зубов А.Б. Харисма власти. От современности к древности (опыт архетипнческой реконструкции) // Восток. - 1994. - № 4. - С. 22-35; 1994. - № 5. - С. 11-21; 1994. - № 6. - С. 23-32; 1995. - № 2. - С. 80-99; Зубов А.Б., Павлова О. II. Религиозные аспекты культуры Древнего Востока: образ царя // Религии Древнего Востока.— М., 1995, —С. 34-84.
85 Под личной эсхатологией имеются в виду представления об участи человека после смерти.