Трансформация западноевропейского романа воспитания в культурном контексте современности

• Автор: Садриева, Анастасия Николаевна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Екатеринбург
• Количество страниц: 165 с.

Глава
Методологические основы изучения романа воспитания в качестве социальной институции
1.1 Роман воспитания как социальная институция
1.2 Феноменология становления субъекта как метод исследования
1.3 Нарративная схема романа воспитания
Глава
Социокультурное функционирование романа воспитания в контексте современности
2.1 Практики формирования субъектности
в смысловом горизонте современности
2.2 Становление романа воспитания в эпоху Просвещения
2.3 Трансформация романа воспитания в культуре модернизма
Заключение
Список литературы

Актуальность темы исследования
Рассмотрение романа воспитания, выходящее за границы имманентного жанрового анализа, исследование механизмов производства им субъекта и его идентичности, выявление тенденций институционального функционирования романа в культурном контексте современности представляется сегодня актуальным по нескольким причинам.
Актуальность темы определяется, во-первых, глубокими изменениями, происходящими в последние десятилетия в нашей стране. Социально-экономические преобразования, совершающиеся в России, привели к радикальной трансформации общественной системы, резкому увеличению и обострению социальных и культурных проблем. Одной из самых трудноразрешимых становится проблема кризиса социокультурной идентичности, переживаемого современным субъектом, потеря чувства глубокой укорененности в своей культуре, ответственности за ее настоящее, а стало быть, желания участвовать в ее созидании и развитии. Необходимо возрождать эти качества, формировать такой образ, имидж России, ее регионов и городов, который вызвал бы у россиян чувство гордости за свою страну, желание идентифицировать себя с Россией, а также был бы привлекательным для мирового сообщества. Но для того, чтобы воссоздавать социокультурную идентичность современного субъекта, нужно представлять, по каким законам осуществляется опосредование субъектности, социальное производство идентичности, какие механизмы задействованы в ее формировании.
В связи с этим повышается внимание к устойчивым формам организации и регулирования общественной жизни, влияющим на становление мировоззрения человека, его ценностных ориентаций, взглядов, стереотипов поведения, культурных практик. Такими формами являются социальные институции. В отечественной науке происходит смена парадигмы их изучения. Со стратегии описания новых для России институций: региональных политических элит
(М. В. Комарова), корпораций (С. М. Рукавишников), суда присяжных (Е. А. Киреева), общественных объединений (Т. Г. Бортникова), благотворительности (Е. Ю. Костина), менеджмента (Д. Ю. Курсков), рекламы (В. Л. Музыкант), - исследователи переходят к институциональному осмыслению явлений, которые традиционно воспринимались в качестве феноменов культуры: музей (Л. Я. Петрунина, М. А. Лаптева), туризм (А. П. Осауленко), коммунальная квартира (Е. Ю. Герасимова) и др. Этот процесс объясняется радикализацией рефлексии предпосылок социального и индивидуального опыта, привлечением внимания к проблеме социальной, культурной, этнической, гендерной обусловленности сознания и поведения субъекта. В русле культурологии осмысление социальных институций представляется тем более важным, что само поддержание культуры обеспечивается системой постоянно действующих институций, таких как семья, система образования, государство, религия, наука и др. В самом общем и сжатом виде культура - это процесс и продукт духовного производства как системы по созданию, хранению, распространению ценностей, норм, представлений, значений и символов. В ней вырабатываются те ориентации и практики, которыми руководствуется общество в регуляции всего разнообразия своей деятельности. Овладевая культурой, знакомясь в процессе социализации с достижениями прошлых и текущих поколений, человек формирует собственное субъектное начало и опосредует свою идентичность. Так что, во-вторых, актуальность темы определяется необходимостью анализа механизмов конструкции субъекта институциями культуры в самой культурологической парадигме.
Роман воспитания, возникающий в литературе Просвещения и функционирующий на всем протяжении современности, выступает одной из культурных институций, задающих образец для «производства человека на печатных станках капитализма» (В. Беньямин). Вне анализа его институционального воздействия роман воспитания может быть воспринят и воспринимается только как один из литературных жанров, в то время как на протяжении трех столетий он выполняет функции регуляции социума. Поэтому, в-третьих, актуальность ра-

ника, когда он начинает не то чтобы спорить, но просто вести диалог со своим учителем, или, скорее, излагать тот непрерывный и молчаливый диалог, сделавший его учеником, сознание это становится несчастным сознанием» [53, 55].
Таким образом, несчастное сознание, расширяя гегелевское его прочтение, оказывается сознанием, в котором «другой» в ипостаси Бога, учителя, отца и т. д. присутствует и предшествует собственному голосу. Отношения господства и рабства осуществляются внутри одного сознания, в котором «другие» представлены как различные смыслы, ценности, желания, практики. Когда мы поступаем тем или иным образом, мы ориентируемся на оценку окружающих -даже тогда, когда думаем, что действуем исключительно по собственному побуждению. Вот как анализирует этот мотив «Феноменологии духа» А. Кожев: «Действуют, только исходя из представления о таком должном, которое признано долженствующим быть. Но тот, кто признал нечто должным, всегда считает, что оно должно быть признано таковым и другими, которые, по определению, должны отдать должное тому, кто поступает сообразно этому долгу. Желание действовать, исходя из должного, есть, следовательно, на самом деле желание „признания“. ...Часто полагают, что того, кто поступает „по долгу“, „признает“ Бог. ...Но на самом деле „Бог“ - это не что иное, как „социальная среда“, мыслимая некой потусторонней „сущностью“. Иногда кажется, что долг исполняют единственно для того, чтобы не уронить себя в собственных глазах. ...В этом случае происходит раздвоение личности на две составляющие: того, кто действует, представляя собой Единичность действующего, и того, кто выносит о нем „нравственное“ суждение, репрезентируя его Всеобщность, т. е. социальную сторону его существования; человек судит собственные „частные“ действия, исходя из „всеобщих“ ценностей, принятых обществом, частью которого он является» [81, 618].
В данном случае «другой», господин, который находится в сознании раба, -это смыслы и ценности: социокультурные смыслы, религиозные ценности, моральные нормы, - смыслы и ценности, которые приняты социумом, частью которого является индивид, смыслы, исторически и культурно обусловленные.