Траурный марш: история и теория жанра

• Автор: Наумов, Александр Владимирович
• Шифр специальности: 17.00.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 222 с. + Прил. (77 с.: ил. )

Содержание
Том I
Глава 1. Вводная
Предыстория траурного марша в связи с философской танатологией
и теорией музыкальных жанров
Глава
Траурный марш в Западной Европе
от 1789 года до начала XX века
Глава
Траурный марш в России от начала XIX века
до Второй мировой войны
Глава
Траурный марш в XX веке
Заключение
Приложение
К. Флорос. Из монографии
"Густав Малер"
Приложение
Траурная музыка для духовых оркестров
в сборниках советского времени
Приложение
Произведения в жанре траурного марша
Использованная литература
Нотные примеры см. в т.Н
I глава Вводная
Предыстория траурного марша в связи с философской танатологией и теорией музыкальных жанров
Сознание собственной смертности обнимает весь комплекс мировоззрения человека, потому что именно оно ставит вопрос о смысле жизни. Философская проблема смерти связана с проблемами эсхатологического характера, восходящими к временам Ветхого Завета и по-разному решаемыми в религиозном и внерелигиозном сознании разных эпох и народов. Очевидно одно: во все времена учение о конечности личного существования корреспондировало с учением о конце вселенной, вбираясь и обобщаясь им с одной стороны и наполняя его живым чувственным началом - с другой.
На протяжении жизни человека смерть осознается и переживается по-разному, постепенно обрастая впечатлениями от зрелищ уходов из жизни окружающих - близких и неблизких. В какой-то мере смерть «обживается» в сознании, постепенно вырабатывая стойкое к себе отношение - от страха до нетерпеливого ожидания. Смерть неотвратима - вот самое надежное знание человека о самом себе. При этом смерть окружена тайной, порождающей многочисленные трактовки в разных религиях, в философии и искусстве. Несмотря на свою «вечность», проблема смерти и по сей день не имеет никакого пути решения. Как бы ни была убедительна концепция перехода от жизни к смерти, лишь редкая личность не теряет спокойствия, оказавшись на этой роковой для человека грани.
В истории философии момент смерти долгое время осмысливается как переход в «иную жизнь». Античность, Средневековье и Ренессанс размышляют в связи с этим лишь о формах существования «другой жизни», а

также о более или менее достойном переходе от одного существования к другому. Новое время впервые подвергает сомнению существование «другой жизни». Философия рационализма не замечает «черной стены» бессмысленности материального существования, открываемой этой концепцией. Пренебрежение проблемами смысла жизни и смерти порождает сильнейшее противодействие в виде расцвета идеалистических философских теорий в XIX веке. Пренебрегая «вечной темой», рационализм предопределяет и появление важнейших направлений в философии XX века.
«...В убеждении, что душа бессмертна и способна переносить любое зло и любое благо, мы все - если вы мне поверите - всегда будем держаться вышнего пути и всячески соблюдать справедливость вместе с разумностью, чтобы, пока мы здесь, быть друзьями самим себе и богам. А раз мы заслужим себе награду, словно победители на состязаниях, отовсюду собирающие дары, то и здесь, и в том тысячелетнем странствии, которое мы разбирали, нам будет хорошо» (14,382).
Так пишет Платон, вкладывая в уста Сократа оптимистическое завершение своего «Государства»1. Миф о загробном воздаянии не случайно венчает этот диалог - подобно тому, как человек на протяжении жизни проходит все стадии зрелости, философ на протяжении диалога проходит путь от первой мысли о справедливости - к идее ее гарантированного осуществления после смерти. У Платона нет отношения к смерти, его мышление стоит в той точке, где мир мертвых и мир живых разделены почти реальной рекой, через которую плавает в почти реальной лодке почти реальный Харон. В этой ситуации гораздо важнее неизменность внутреннего
1 А. Гуревич указывает на дополнительное основание этого оптимизма: «...События, происходящие в мире, не уникальны: сменяющие одна другую эпохи повторяются, и некогда существовавшие люди и явления вновь возвратятся по истечении «великого года» пифагорейской эры...» (27,48).

из симфоний и сонат (квартетов, квинтетов, трио и др.), в которые входят на правах медленных частей. В этом сказывается, конечно, бетховенская традиция. Не будем забывать, что именно Бетховен первым по возникновении жанра включил его в инструментальный цикл, и делал это затем неоднократно. Бетховен же утвердил традицию пронизывания симфонии сквозным током смыслового и тематического развития. Сочетание двух тенденций и породило все последующие явления подобного рода. Музыка к драматическим спектаклям занимает в этой классификации промежуточную позицию. Траурный марш может быть совершенно неразрывно связан с окружающей его музыкой, образуя даже подобие контрастно-составной формы, а может, наоборот, легко изыматься. Во многом это зависит, конечно, от того, каков сюжет пьесы и насколько необходим в спектакле траурный музыкальный эпизод.
Многое зависит и от конкретного местоположения траурного марша в многочастной композиции. Как уже говорилось, обычно он занимает место медленной части сонатно-симфонического цикла, то есть является одной из средних частей. При этом каждое положение имеет определенную семантику: марш в качестве II части - итог драматического или героического действия в сонатном Allegro, похороны героя. Подразумевается, что в последующих частях состоится преодоление скорби и в конце концов действие придет если не оптимистическому финалу, то к оживлению борьбы. Траурный марш в качестве III части симфонии (или предпоследней части цикла с более чем 4-мя частями)7 обозначает перелом в настроении цикла, и, каковы бы не были предшествующие части, финал будет обязательно окрашен мрачной тенью. Редко встречающийся траурный марш в I части цикла - признак невероятной сложности образного мира. Философская концепция таких циклов - изживание пессимизма. Преодолеть зало-
7 Заметим, что нам не удалось обнаружить ни одного трехчастного цикла с траурным маршем в качестве средней части. Очевидно, в таком случае невозможно равновесие настроений в цикле.