Монархия и ислам в Алауитском Марокко: исторические пути взаимодействия : XVII - начало XXI в.

• Автор: Орлов, Владимир Викторович
• Шифр специальности: 07.00.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 650 с. : ил.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. МОНАРХИЯ И ИСЛАМ В МАРОККО: ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОЗИЦИИ
1.1 Социокультурные особенности исламского комплекса
и монархии в Марокко
1.2 Внутренняя организация и интеллектуальная традиция служителей ислама в Марокко
1.3 Общественно-экономические позиции и политическая деятельность служителей марокканского ислама
ГЛАВА И. ШЕРИФСКИЙ СУЛТАНАТ И СЛУЖИТЕЛИ ИСЛАМА В ДОКОЛОНИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД
(XVII - СЕРЕДИНА XIX В.)
2.1 Ислам, локальные центры власти и становление
алауитской монархии
2.2 Исламские силы и алауитский двор: диалектика объединения
и дезинтеграции (середина XVII -XVIII в.)
2.3 Исламская политика Алауитов в периоды салафитских
реформ и европейского проникновения (первая половина XIX в.)
ГЛАВА III. ДЕЯТЕЛИ ИСЛАМА И ДВОР НА ПУТЯХ ПРЕДКОЛОНИАЛЬНОЙ И КОЛОНИАЛЬНОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ (60-Е ГОДЫ XIX - СЕРЕДИНА XX В.)
3.1 Модернизационные преобразования и размывание суверенитета Марокко в последней трети XIX- начале XX в
3.2 Исламские институты и судьбы шерифской монархии
на начальном этапе протектората
3.3 Деятели ислама в национально-патриотической деятельности султанского двора и политических сил Марокко (1930-1956 гг.)
ГЛАВА IV. МОНАРХИЯ И ИСЛАМСКИЕ ИНСТИТУТЫ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ ПОСТ-КОЛОНИАЛЬНОГО МАРОККАНСКОГО ГОСУДАРСТВА
(СЕРЕДИНА XX - НАЧАЛО XXI В.)
4.1 Исламские институты Марокко
в формировании структур «нео-махзена»

4.2 «Исламский бум» и консолидация политических сил
вокруг трона
4.3 Поэтапная либерализация: ислам
в контексте конституционных реформ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ПРИЛОЖЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Марокко (Дальний Магриб) - одна из немногих арабских стран, имеющая более чем тысячелетнюю непрерывную монархическую традицию. Форма правления, типы общественного сознания и механизмы реализации власти, сложившиеся в Дальнем Магрибе на протяжении ХУ1-Х1Х вв., заметно отличались как от классической модели османской метрополии, так и от ее ближневосточных провинциальных вариантов. Наиболее очевидной причиной такого положения дел служит тот факт, что эта часть арабского мира не подвергалась османскому завоеванию и никогда не признавала даже формальной зависимости от османского правительства (Порты). Не меньшую роль в создании оригинальной политической системы сыграли природно-климатические и этнокультурные факторы, с глубокой древности обусловившие на северо-западе Африки чрезвычайное разнообразие типов хозяйствования, дробность традиционной социальной организации, этническую и культурную пестроту населения, мозаичность лингвистической карты и анклавный характер распространения историко-политических традиций. Наконец, в своей истории Марокко - единственная арабская страна, побережье которой омывается атлантическими и средиземноморскими водами, - неизменно играло роль своеобразного «перекрестка», соединяющего Европу с Африкой, арабо-мусульманский мир с христианским и афро-негроидным, арабские этносоциальные традиции с берберскими.
Все эти обстоятельства вкупе с устойчивостью, гибкостью и высокой адаптивностью государственных институтов позволили исламской монархии сохранить свой авторитет в марокканском обществе не только на излете средних веков, но и в новое, а также в новейшее время. Хотя правление шерифских (происходящих от пророка Мухаммада) династий Са‘адидов (1511-1659 гг.) и Алауитов (с 1631 г.) в значительной части пришлось на эпоху господства патриархальной племенной системы, шерифская монархия сохранила свои позиции и после деформации племенных структур в период французского и испанского протектората (1912-1956 гг.). В этом смысле протекторат оказался лишь временным отступлением от вековых устоев. С 1956 г. Марокко возобновило султанскую (с 1957 г. королевскую) властную традицию - халифскую по сути, но заимствовавшую атрибуты конституционной

Мухаммадом ибн Абдаллахом (1757-1790 гг.), его детьми (будущими султанами Мулай Йазидом и Мулай Сулайманом и их соперниками - Мулай Хишамом и Му-лай Хусейном), а также их приближенными и родственниками. Доверие Алауитско-го дома к врачебным познаниям Лемприера было столь велико, что он (единственный европеец в ХУП-Х1Х вв.) был допущен в гарем. Книга британского врача содержит многообразный материал об устройстве алауитского двора, зарисовки личных качеств султана и принцев, сцены гаремной жизни. Сочинение У. Лемприера исключительно информативно, однако его снисходительное отношение к «дикарям-маврам» влияет на объективность освещения реалий современного ему Магриба.
Значительно более трезвый и беспристрастный подход характерен для отчетов европейских офицеров и служащих специальных ведомств, побывавших в Шерифской империи ХУШ-ХХ вв. с гуманитарными поручениями, в качестве инструкторов шерифской армии, а также с миссией военной разведки. Всего удалось обнаружить шесть таких свидетельств. Автор первого из них, Дж. Уиндус, был в числе сотрудников миссии капитана британской армии Ч. Стюарта, направленного в 1720 г. в Мекнес для переговоров с султаном Мулай Исма‘илом об освобождении британских военнопленных. Дж. Уиндус описал быт и нравы шерифского двора с присущей ему проницательностью в «Путешествии в Мекнес» [158]. Его сочинение содержит не только описания увиденного в Мекнесе, но и немало взвешенных характеристик, касающихся социально-культурных примет марокканского общества начала XVIII в. Исключительно полезным для ознакомления с реалиями Дальнего Магриба оказалось произведение другого британского современника Мулай Исмаила - капитана Дж. Брайсвейта, служившего в Гибралтаре и в 1729 г. представлявшего Королевскую Африканскую Компанию в миссии консула Дж. Рассела, направленной в Фес. Итогом его поездки стала «История возмущений в Мароккской империи», вышедшая на английском языке в Лондоне (1729 г.) и во французском переводе в Амстердаме (1731 г.) [34]. Труд Дж. Брайсвейта представляет интерес не только как свидетельство очевидца придворных порядков, но также как источник для освещения жизни марокканских регионов при начале Тридцатилетней смуты.
Самым подробным и ценным источником этой категории служит описание Марокко испанского разведчика Доминго Бадиа-и-Леблиха (1766-1818). Каталонец по происхождению, он освоил арабский язык и в 1803 г. был заслан в Марокко ис-