Изобразительное искусство юга Дальнего Востока России в средние века : по материалам археологических памятников

• Автор: Асташенкова, Елена Валентиновна
• Шифр специальности: 07.00.06
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Владивосток
• Количество страниц: 406 с. : ил.

Содержание
Введение.

Глава 1. Методы и история исследования.

1.1. Терминология.

1.2. Методы исследования.

1.3. История исследования.

Глава 2. Краткий очерк истории государств Бохай, Цзинь

и Восточное Ся.

2.1. Государство Бохай.

2.2. Империя Цзинь и государство Восточное Ся

Глава 3. Материалы по изобразительному искусству из бохайских памятников Приморья

3.1. Антропоморфные изображения
3.2. Зооморфные изображения
3.3. Фитоморфные изображения
3.4. Комбинированные изображения.
Глава 4. Материалы по изобразительному искусству из приморских памятников периода империи Цзинь и государства Восточное Ся
4.1. Антропоморфные изображения.
4.2. Зооморфные изображения
4.3. Фитоморфные изображения
4.4. Комбинированные изображения.
Глава 5. Мировоззрение средневекового населения юга Дальнего
Востока России по материалам изобразительного искусства
5.1. Мировоззренческие аспекты в культуре Бохая.
5.2. Мировоззренческие аспекты в культуре чжурчжэней Приморья
Заключение.
Список сокращений
Источники и литература.
Приложение I Приложение II
Введение
За годы археологических исследований средневековых памятников юга Дальнего Востока России накоплен значительный и разнообразный материал, идентификация и интерпретация которого, позволяет расширить наши представления о жизни, деятельности, системе жизнеобеспечения, окружающих условиях народов, обитавших на территории нынешнего Приморья в УИХШ в.в. Безусловно, количество и качество находок разное. Массовым материалом, как правило, являются предметы материальной культуры, что, в принципе, закономерно. Именно поэтому методы работы с ними более отработаны, методика извлечения информации постоянно оттачивается и проверяется, совершенствуются системы классификации, есть возможность эксперимента. Что касается духовной сферы, то здесь дело обстоит иначе. Предметы, относящиеся к ней, практически всегда уникальны, никаких общих методик работы с таким материалом до сих пор не существует, зачастую интерпретация находок, принадлежащих области искусства, всецело зависит от эрудиции, определенных предпочтений или уже сложившейся концепции автора. Тем не менее, мы не можем претендовать на объективное освещение любого древнего общества, реконструкцию социальноэкономических, политических, этнокультурных, религиознокультовых и др. процессов и отношений без всестороннего комплексного анализа всей совокупности данных, включая предметы изобразительного искусства. Тем более, что лишь их механическое перечисление или простое описание без должного исследования не дает нам реального представления ни о мировоззрении представителей определенной эпохи, ни о культуре в целом.
Достаточно обширный материал по изобразительному искусству из приморских памятников эпохи средневековья, всегда вызывал живой интерес исследователей. Они обращались к проблемам формирования определенных стилей в средневековом изобразительном искусстве, к вопросам хронологии
и этнокультурных связей, не раз предпринимались попытки реконструкции тех представлений, которые стоят за известными нам предметами изобразительного искусства и т.д. Большая заслуга в этом принадлежит Э.В. Шавкунову, М.В. Воробьеву, Л.Н. Гусевой, Т.А. Васильевой и целому ряду дальневосточных ученых. Но, несмотря на то, что в этих направлениях проделана огромная работа, тем не менее, следует отметить, что, как правило, исследования велись с учетом однойдвух категорий предметов, разбирались отдельные образы и сюжеты. Даже в таких монографиях, как Государство Бохай и памятники его культуры в Приморье Шавкунов, , Государство Бохай и племена Дальнего Востока России или Культура чжурчжэнейудигэ ХПХШ вв. и проблема происхождения тунгусских народов Дальнего Востока Шавкунов, , где авторы обращались к характеристике предметов искусства, изобразительный материал не являлся предметом специального изучения.
Актуальность


Безусловно, строго разделить работы по обозначенным нами проблемам вряд ли возможно, поскольку исследователи, как правило, ставили перед собой несколько задач, да и решение указанных нами проблем тесно переплетается друг с другом. Поэтому будем исходить из основных интересов исследователей в каждом отдельном случае. Одной из особенно важных проблем, является решение вопросов относительной хронологии предметов изобразительного искусства и истоков определенных изобразительных традиций. К таким работам, прежде всего, следует отнести исследования Э. В. Шавкунова. Исследуя сюжет и стиль на целом ряде изделий с Шайгинского и Ананьевского городищ безменах, накладках, зеркалах с лежащими и стоящими оленями, печатях и т. Э.В. Шавкунов находит, что все они выполнены в характерном для скифов Южной Сибири зверином стиле. Внедрение южносибирских элементов, по мнению исследователя, могло произойти во второй половине IX начале X вв. Шавкунов, . При этом южносибирские элементы проявляются, как считает Э. В. Шавкунов, и в других изделиях изобразительного искусства, таких как бронзовые антропоморфные фигурки, скульптурки всадников. Выясняя вопрос о происхождении брелоков в виде 0 и фитоморфных фигурок, Э. В. Шавкунов обратился к анализу таких изделий чжурчжэньского времени, обнаруженных в Приморье. Исследователь пришел к выводу, что впервые эти изделия появились у скифов, а среди тунгусоязычного населения Дальнего Востока распространились после разгрома кыргызами Уйгурского каганата, жители которого вынуждены были мигрировать, в том числе и в Приморье. Благодаря им, в культуру бохайцев, а затем и чжурчжэней внедрились элементы культуры среднеазиатского и южносибирского происхождения Шавкунов, 8. Свидетельством культурных связей между чжурчжэнями и тангутами Э. В. Шавкунов считает Шайгинское бронзовое зеркало, с изображением одиннадцати перевязанных лентой музыкальных инструментов Шавкунов, а. По мнению исследователя, это зеркало было отлито по восковой модели аналогичного экземпляра из Забайкалья. Такие зеркала были широко распространены в XII первой четверти XIII вв. К чжурчжэням зеркало могло попасть как в качестве военного трофея, так и в результате торговых и культурных контактов Шавкунов, а. В ряде работ Л. Н. Гусева также решает указанные нами проблемы. Гусева, 1. Интересно данное исследование еще и тем, что в нем исследователь обращает внимание на такие стилистические черты в изобразительном искусстве чжурчжэней как профильность, контурность, линейность, декоративность изображения, которые чжурчжэни унаследовали от мохэсцев. В следующей работе о графике на керамике Л. Н. Гусева полагает, что рисунки на чжурчжэньских сосудах отражают многослойность идей и представлений, связанных со сложными этническими процессами, проходившими на рассматриваемой территории к моменту образования империи Цзинь Гусева, . В еще одной статье Л. Н. Гусева дает подробную характеристику изображениям коня в чжурчжэньском искусстве, выделяя несколько семантических пластов заключенных в произведениях искусства Гусева, . Описанию и интерпретации блях, накладок, пряжек, выполненных в форме тигра или его головы, посвящена публикация того же автора Титр в искусстве чжурчжэней Приморья. Л.Н. Гусева считает, что особенности изображения свидетельствуют о скифосибирской традиции, которая через тюркскую культурную среду, где скифосибирский звериный стиль возрождается в новом качестве, благодаря определенным историческим обстоятельствам попадает в культуры дальневосточных народов Гусева, 7. К вопросам семантики сюжета на поясной пряжке и обоймице Лазовского городища и определения территории и времени его распространения обратилась в своей работе Л. П. Ходзевич. Исследователь полагает, что первоначально сюжет с двумя оленями, стоящими под деревьями появился у киданей, затем он стал известен чжурчжэням, а от них корейцам. Значение композиции, по мнению Л. П. Ходзевич, следует искать среди буддийской символики парное изображение обычно символизировало пожелание счастья, любви, гармонии Ходзевич, .