Внутренняя безопасность в различных социальных контекстах : Избранные аспекты проблемы преступности в условиях позднего капитализма, реального и постсоциализма

• Автор: Гольберт, Валентин
• Шифр специальности: 01.00.00
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Гамбург
• Количество страниц: 334 с. : ил

Предисловие
Эта работа возникла как докторская диссертация. Огромную помощь в ее создании оказали ее руководителм, профессора Фритц Зак и Клаус Зессар. Без их профессиональной и человеческой поддержки было бы немыслимым преодоление многочисленных текстовых блокад и мотивационных кризисов. Фактором, в наибольшей степени вдохновлявшим процесс и определившим результат работы, явилось восприятие научных подходов, становление которых связано с именем Фритца Зака и его вкладом в науку. Особую признательность автор испытывает и в отношении Клауса Зессара, благодаря которому исследовательский замысел, на который существенный отпечаток наложил экзистенциальный опыт автора в его жизненном мире, не был реализован исключительно в русле идеологии и политической полемики. Вклад КЛАУСА ЗЕССАРА не ограничился некоторым охлаждением чрезмерно полемических и порой агрессивных сентенций - благодаря ему были найдены более точные формулировки этих сентенций, и порой даже достигнуто лучшее понимание автором своей собственной логики.
Как и оба официальных руководителя, много труда и терпения инвестировал в поддержку работы - профессор Яков Гилинский из Санкт-Петербурга. Многие тезисы о преступности в период реального социализма и подходы к работе со статистическими данными родились в ходе работы под его руководством в Социологическом институте Российской академии наук. Несмотря на ряд расхождений в диагнозах прошлого, настоящего и прогнозах на будущее российского общества, Яков Гилинский в процессе систематического обмена информацией оказал неоценимую помощь в написании работы.
За техническую помощь автор сердечно благодарит коллег из университета г. Гамбург - Даниелу ТРУНК, Вольфганга Келлера и Виро Нестлера. Особая же благодарность принадлежит Мартину ВаЙНРИХУ - как за его ценные содержательные и стилистические указания, так и за самоотверженное участие в финальной фазе, протекание которой он дирижировал на протяжении нескольких бессонных ночей. И, последней в порядке упоминания, но не в порядке значимости, была финансовая поддержка Фонда Фридриха ЭБЕРТА, без которой работу над диссертацией было бы трудно себе представить даже чисто теоретически.

Предметом работы, озаглавленной как "внутренняя безопасность в социальном контексте", может являться и внутренняя безопасность, и общество, и отношения между обществом и его внутренней безопасностью (внутренней безопасностью и ее обществом). Этой многозначности соответствует "многослойность" анализа. Каждый из "слоев", каждое измерение работы обладает относительной самостоятельностью, что и потребовало дополнительных усилий по эксплицитному установлению взаимосвязей между ними:
1. Первое из измерений работы - понятийно-методологическое
нем речь идет, прежде всего, о понятии внутренней безопасности, определяемом как инструмент изучения и конструирования реальности. Внутренняя безопасность рассматривается как предмет, процесс и продукт коммуникации. Содержание этого предмета, процесса и продукта культурно и исторически контингентно и изменчиво. В какой-то степени оно определяется признаками материального субстрата тех проблем, с которыми приходится иметь дело соответствующим обществам, институтам и индивидам. Этим вопрос не исчерпывается, более того: внимание социальных наук сфокусировано отнюдь не на "материальных признаках", а на придании им социального смысла. Криминалистические, физиологические, технические и т. п. аспекты происшествий вроде лишения жизни одного индивида другим интересуют социальную науку лишь постольку, поскольку они имеют отношение к "осмыслению" происшедшего, в какой-то степени предопределяя тот или иной его вариант. В результате осмысления факты материальной действительности и приобретают статус и значение фактов социальных - убийств, несчастных случаев, актов героизма и защиты высших ценностей и т. д. Только с этого момента можно говорить о социальной реальности в собственном смысле слова.
Для отнесения проблем к сфере внутренней безопасности решающее значение имеет то, какой смысл они обретают в процессе коммуникации, какие субъективные мотивы влияют на их восприятие и как оформляется индивидуальная и институциональная реакция на них. "Смысловая сфера" внутренней безопасности конструируется на основе таких шаблонов восприятия и практического действия, которые в данной работе охватываются понятием "криминализации социальных проблем". Из этого понятийного решения вытекает необходимость анализа отношений между понятиями внутренней безопасности и преступности, который и предпринимается в первой главе работы. Глава эта

завершается рассмотрением некоторых методологических импликаций предлагаемой понятийной схемы для социологического исследования внутренней безопасности.
2. Следующий аналитический уровень образуется рассмотрением трех отдельных аспектов внутренней безопасности - преступности, страха перед преступностью и контроля над преступностью. Первый из названных аспектов рассматривается в реальносоциалистическом, второй в пост социалистическом и третий в позднекапиталистическом социальном контексте. Сначала речь идет о преступности в позитивистском ее понимании как совокупности деяний, определяемых и объединяемых на основе материальных признаков. Развитие данного явления прослеживается на протяжении 50-летнего периода развития советского и постсоветского общества в Советском Союзе и России. Позитивистский подход в данной главе не является продуктом методологических решений и предпочтений. Исходя из общего замысла работы, оказалось целесообразным, в этой ее части вычленить в качестве предмета прежде всего те аспекты "преступной реальности", которые скорее поддаются анализу с позиций позитивизма.
Использование статистических данных в качестве источника информации исключает строгое применение позитивистского подхода к "преступной реальности". На сегодняшний день является азбучной криминологической истиной, что учтенная преступность ни в коем смысле понятия репрезентативности не является репрезентативной для общей совокупности обладающих соответствующими признаками деяний, никак с нею не соотносится, не дает оснований судить о ее структурных параметрах либо динамике развития... Поэтому в работе учитываются и коммуникативные факторы формирования статистических картин действительности.
Последующие части работы основаны на методологических принципах конструктивизма. Речь в них идет о таких признаках развития внутренней безопасности, которые представляются проблематичными для развития общества в целом. "Постсоциалистический страх перед преступностью" интерпретируется как болезненное самоощущение и самовосприятие общества, погрязшего в кризисных состояниях. Это самоощущение является фактором развития карательных настроений, создающих благоприятную политическую конъюнктуру для репрессивных

либо институциональной реакции. Незначительные расстройства и неприятности, как правило, быстро предаются забвению и не воспринимаются с той степенью остроты, которая побуждает к участию в хлопотном и отнимающем много времени процессе криминализации.
Уже на предварительной стадии криминализации, при восприятии и установлении ущерба, следует предположить участие субъективных факторов. Не существует абсолютно объективных критериев для определения понятия и измерения ущерба. Некоторые в материальном отношении идентичные действия и их последствия могут восприниматься либо как причинение ущерба, либо иным образом, в зависимости от особенностей субъективной точки зрения затронутых ими индивидов. Данная неоднозначность имеет место, скажем, в случае так называемых "ненасильственных проявлениях неразделенного сексуального интереса" (BEST 1999: 49),
квалификация которых как преследование добычи (stalking17) в США уже имела следствием конфликты между феминистками и поборниками свободы слова и привела к ряду эксцессов криминализации (BEST: там же и далее). Одинаковое вербальное поведение может быть воспринято и как нанесение оскорбления, и как безобидная шутка. То, что одна женщина расценит как комплимент, другая предпочтет расценить как непристойное приставание, содержащее признаки соответствующего состава преступления.
Помимо ситуативных и индивидуальных факторов, в определении наличия и размеров ущерба играют роль феномены коллективного сознания - укорененные в культурных контекстах и вечно трансформирующиеся вместе с ними оценки "обобщенного другого" (generalized other - MEAD 1973: 196); управляющее рутинными действиями "обыденное знание" (Berger & Luckmann 1969: 44). Эти феномены представляются повсеместной и извечной данностью, однако же, подвергаются перманентному переосмыслению и приобретают новые значения в процессе взаимодействия. Направление современного развития "обобщенного другого", показывает, в частности, растущая нетерпимость общественности в отношении насилия в семье и преступлений против окружающей среды, которые ранее допускались как
17 "Действия, при которых мужчины и женщины систематически подвергаются сопровождению, приставанию и физическим угрозам со стороны других лиц" (Best 1999: там же).