Эсхатология в учениях русских религиозных философов второй половины XIX - первой половины XX века

• Автор: Гранин, Роман Сергеевич
• Шифр специальности: 09.00.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2014
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 162 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава I. Эсхатология в традиции христианского самосознания: историко-философская ретроспектива
1.1. К вопросу определения понятия «эсхатология» в христианском религиозно-философском дискурсе
1.2. Эсхатологические представления в русской религиозно-философской традиции: от апокалиптики к утопизму
Глава П. Общая эсхатология как проблема русской религиозной метафизики и философии истории
2.1. Эсхатологическая утопия Н.Ф. Федорова:
между «вечным становлением» и «вечным возвращением»
2.2. Метафизические и утопические аспекты эсхатологии
B.C. Соловьева
2.3. Хилиазм С.Н. Булгакова: между апокалиптикой и эсхатологией
2.4. Эсхатологическая парадигма в метафизике пространства-времени Г1.А. Флоренского
Глава III. Идея индивидуальной эсхатологии в метафизике русского персонализма
3.1. Экзистенциальная эсхатология 14.А. Бердяева
3.2. Учение Н.О. Лосского о перевоплощении:
идея эсхатологической эволюции
Заключение
Библиография
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Эсхатологические представления о конечных судьбах мира и человека были предметом теоретической рефлексии со времен возникновения первых религиозно-философских доктрин. Интерес к эсхатологической проблематике в различных культах, религиях, философских системах и идеологиях проходит через все эпохи, оставаясь «вечной» темой философии, сохраняя свою актуальность до наших дней. Эсхатологические концепции о конце мира и рефлексия над религиозным смыслом жизни и смерти находили свое отражение в таких памятниках мифологической и религиозно-философской литературы как «Эпос о Гильгамеше», «Египетская книга мертвых», Упанишады, «Индусская книга смерти» (раздел Гаруды-пураны), Апокалипсис (и другие книги Ветхого и Нового Завета), «Тибетская книга мертвых» (Бардо Тхёдол), «Прорицания Вёльвы» из «Старшей Эдды», византийско-русские апокрифы (сказания о мытарствах), в метафизических построениях индийских, греческих, европейских и русских философов.
В основу концепций «общей» (мировой или исторической) эсхатологии ложатся космогонические представления о бытии (онтология) и историософские концепции, в основу «индивидуальной» эсхатологии -экзистенциально-антропологическая рефлексия о конечности человеческого существования. Смерть всегда имела ключевое значение для философского осмысления человеческого бытия. Так, по знаменитому выражению Сократа, «те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним — умиранием и смертью»1. Смерть выступает для человека как конститутивный момент жизни и мировоззрения. Мировоззрением определялось развитие того или иного типа эсхатологии; детерминировались построение онтологии человеческого бытия, онтологии «объективного» бытия; взгляд на природу времени и характер вечности.
1 Платой. Фсдон. Соч. в 3 тт. (4-х частях). Том 2. М.: Мысль, 1970. С. 21.
Новое осмысление человеческой смертности (индивидуального аспекта эсхатологии) происходит в начале ХХ-го века в рамках философской антропологии и экзистенциализма. Гак по выражению М. Хайдеггера, смерть есть экзистенциальный феномен2, и сама жизнь человека, как конечного существа, есть «собственное бытие к смерти», «бытие-к-концу»3. Проблема конечности существования, связанная с темой бытия и ничто, у Хайдеггера, Сартра, Камю трактуется атеистически, у Ясперса, Марселя, Бердяева - в свете христианской эсхатологии. H.A. Бердяев приходит к собственному экзистенциально-метафизическому пониманию эсхатологии. Генезис его «эсхатологической метафизики» не исторический, а гносеологический и онтологический4. Таким образом, эсхатология Бердяева становится своего рода методом философского познания границ человеческой экзистенции. В этом же смысле, но в отношении к истории, понимает эсхатологию и Д.С. Мережковский: «...эсхатология, возведенная в ранг метода религиозноисторического познания, вводит всемирную историю в сферу вечности, а не времени, что позволяет выявить границы ее существования»3.
Данный аспект эсхатологии становится актуальным в отношении исследования русской философии, имеющей особый интерес к философии истории, в которой эсхатологическая проблематика занимает центральное положение. Так, среди тем специфически русских H.A. Бердяев называет тему о богочеловечестве и эсхатологию. Подтверждением его словам является философия всеединства и софиология B.C. Соловьева, где эсхатологические мотивы, относящиеся к общей истории, взаимосвязаны как с бытием всего человечества, так и с судьбами отдельных людей. Поскольку, писал философ, цель жизни каждого человека «неразрывно связана с жизненною целью всех остальных, то личный вопрос необходимо превращается в вопрос общий: спрашивается — какая цель человеческого существования вообще, для
' Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. Бибихин В.В. Москва: Ad Marginem. 1997. C. 240.
' Там же. С. 260.
4 Нерднеа H.A. Опыт эсхатологической метафизики: Творчество и объективация // Дух и реальность. М.: ACT; Харьков: Фолио. 2006. С. 381.
' I (ит но: История русской философии: учебник / под. ред. М.А. Маслина. М.: КДУ. 2008. С. 402.

ния пользовались большой популярностью за образность и отсутствие излишней дидактики. По аналогии с текстами Библии, их разделяли на ветхозаветные и новозаветные. Апокрифы, как не канонические книги, попали в списки «отреченных» книг, запрещенных церковью к чтению и распространению (как говорится в одном из таких списков: «Этого в сборнике не читай, многим не показывай...»), что, естественно, не уменьшило интереса к ним63.
Особой популярностью в Древней Руси пользовался жанр индивидуальной эсхатологии. Например, древнерусский Синодик - переводной сборник, содержащий правила поминовения и перечни усопших. В греческом оригинале - «Чин православия», составленный в Византии в середине IX века после победы над иконоборчеством. На Руси он превратился в самостоятельную сложную по составу книгу, включающую в себя, наравне с поминальными текстами, философические размышления о состоянии человеческой души после разлучения с телом64. Сказания о посмертной судьбе человеческой души получили широкое распространение по всей Руси с XIXI I вв. Особое место среди которых занимал фрагмент «Хождение Феодоры по [воздушным] мытарствам» из византийского «Жития Василия Нового» (X в.), который распространялся как отдельное произведение66. В грекославянской литературе это наиболее подробный эсхатологический текст, повествующий о мытарствах, то есть загробных испытаниях греховности. При написании «Хождения...» автор пользовался уже существующей традицией: «Учение о мытарствах является каноническим: оно содержится в произведениях церковных писателей IV—V вв. - Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Макария Великого, Кирилла Александрийского и др.»66. В XII —
01 Апокрифы Древней Руси... С. 5.
ы Дергачена И.В. Эсхатологические представления в русской литературе XI-XI.X вв.: дис. ... доктора филол. паук: 10.01.01; 10.01.08 / Ип-т мировой лит. им. А.М. Горького РАН. М., 2004. С.
83-112.
Грибов /О.А.. Михайлова М.Б.. Пигии A.B., Семаков В.В. Из «Жития Василия Нового»: Хождение Феодоры по воздушным мытарствам II Библиотека литературы Древней Руси I под ред. Д. С. Лихачева [и др.] СПб.: Наука, 2003. Т. 8. С. 496. ы' Там же. С. 494.