Эволюция политических факторов регионализации

• Автор: Авдеев, Борис Анатольевич
• Шифр специальности: 23.00.05
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 175 с. : ил.

Содержание
Введение

Глава 1. Теоретико-методологические подходы к анализу региональных проблем

1.1. Эволюция либеральной парадигмы региональных исследований

1.2. Культурологическая парадигма региональных исследований..

1.3. От идей экономической географии к марксистской парадигме региональных исследований

Глава 2. Россия в современных процессах регионализации

2.1. Особенности политического управления социально-экономическими региональными процессами

2.2. Этнокультурный компонент регионального развития

2.3. Взаимовлияние внешних и внутренних институциональных факторов регионального развития
Заключение
Список использованных источников и литературы
Приложение

Введение
Актуальность темы исследования. Регионализация заявляет о себе как о мощной тенденции общественно-политического, экономического и культурного развития. По степени влияния на процессы принятия политических решений на государственном уровне, и на повседневную жизнь обычного человека регионализация не уступает место глобализации, что вполне закономерно, ибо регионализация является краеугольным камнем, т.е. территориальным началом
глобализационных процессов. Большинство дефиниций в сфере регионализации наделяют регион, как территорию, совокупностью
признаков, свойств, имеющих устойчивый, взаимосвязанный характер. Эти свойства региона проявляются в его восприятии и как политической единицы, и как единого экономического пространства, и как места развития общей культурной традиции. В политическом восприятии региона обращается внимание на исторические регионы, территории, сформированные не только по пространственно-географическому
признаку, но и по общности культурно-исторических характеристик, являющихся продуктом длительного развития.
Россию можно считать страной регионов. Фактически с зарождения российской государственности региональный фактор выступал в качестве системообразующего начала для самовосприятия древнерусского, а затем и российского социума. Особенности региональной матрицы
учитывались Российской империей в ее административно-территориальном устройстве, что позволяет рассматривать регионализацию как элемент механизма глобализации. В СССР они (особенности) проявились в административно-территориальном,
федеративном устройстве, экономическом районировании. Эта
специфика стала одной из основ современного федеративного устройства России, соединившего два начала - региональное и федеративное. Однако на современном этапе регионализация содержит в

себе противоположный (наоборот, наперекор) фактор - сопротивление глобализации, сведение к минимуму ее влияния. То есть, регионализация мыслится как защитная реакция на глобализацию. Такая политическая, управленческая, экономическая практика постоянно вносит коррективы в утвердившееся в административной жизни и политическом управлении применение понятия «регион» к субъектам федераций. Такое состояние требует углубления научных изысканий в области политической регионалистики. Это важно не только в теоретико-методологическом плане, но и в целях совершенствования практической политики, особенно в условиях Российской Федерации. На становление российской модели федерализма безусловно оказывала влияние региональная составляющая. Об этом свидетельствует политико-правовая практика. К примеру, Указом Президента Российской Федерации от 13 сентября 2004 г. № 11681 предусмотрено создание Министерства регионального развития Российской Федерации. Положение о Министерстве регионального развития РФ, утвержденное Постановлением Правительства Российской Федерации от 26 января 2005 г. № 402, определяет названное Министерство как федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере социально-экономического развития субъектов Российской Федерации и муниципальных образований. Как видим, орган, призванный решать вопросы развития субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, назван Министерством регионального развития. В Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года, утвержденной Указом Президента РФ от 19 декабря 2012 года № 1666, часто чередуются термины «субъекты
1 См.: Собрание законодательства (СЗ) Российской Федерации. 2004. № 38. Ст.
3775.
2 См.: Российская газета. 2005. 2 февраля.

политических пространств. Эти политические пространства очерчены сетью экономических, социальных и культурных отношений и населены деятелями, добровольно объединившимися в ассоциации и, несмотря на то, что физически они разделены своим местоположением, они связаны друг с другом в единые сети для реализации конкретных политических и социальных целей... Хотя составные части этих сетей, формирующих глобальное гражданское общество, и взаимодействуют с государствами и правительствами по конкретным политическим вопросам, сами по себе эти сети выходят за пределы государственных границ и неограниченны государственной системой»35.
Таким образом, представители либерально-идеалистической парадигмы региональных исследований прогнозируют появление нескольких уровней международных взаимодействий. Помимо региональных взаимосвязей институты гражданского общества (или глобального гражданского общества) будут функционировать вне региональных рамок, вне территориального понимания границ своей ответственности. Однако нельзя не видеть того, что в таком свободном пространстве свободу обретают и деструктивные элементы (международный терроризм, трансграничная преступность, маргинальные сообщества). Поэтому вряд ли такое пространство можно считать пространством свободным от рисков. А отсюда возникает потребность в выявлении тех инструментов, которые сдерживают процессы зарождения подобных рисков, в частности, благодаря инструментам поддержания традиций национальной и региональной культуры и идентичности.
35 Lipschutz R. Reconstructing world politics: the emergence of global civil society// Millennium. 1992. Vol. 21. № 3. Pp. 392-393.