Политика балансирования на постсоветском пространстве : на примере Белоруссии и Украины

• Автор: Скриба, Андрей Сергеевич
• Шифр специальности: 23.00.04
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2015
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 222 с. : ил.

Оглавление
Введение
Глава 1. «Политика балансирования» как форма реализации внешнеполитической стратегии государства: теоретико-концептуальный анализ
1.1. История формирования и смысловое содержание термина «балансирование» в науке о международных отношениях
1.2. Новые аспекты балансирования малых и средних государств в современных международных отношениях: методология исследования
1.3. «Политика балансирования» на постсоветском пространстве: методика исследования и модель сравнительного анализа
Глава 2. Специфика «политики балансирования» Белоруссии и Украины в постсоветской период
2.1. Региональные условия для балансирования и внутреннее развитие Белоруссии и Украины в 1991 -2014 гг
2.2. Политика Белоруссии в отношении ЕС и России в 1991 - 2014 гг.: внутренние факторы и форма балансирования
2.3. Политика Украины в отношении ЕС и России в 1991 - 2014 гг.: внутренние факторы и форма балансирования
Г лава 3. «Политика балансирования» на постсоветском пространстве в
современных условиях: проблемы и перспективы
3.1 Сравнительный анализ и современные итоги «политики балансирования» Белоруссии и Украины между Россией и ЕС
3.2. Перспективы изменения белорусской и украинской «политики балансирования»
3.3. Балансирование на постсоветском пространстве и его вызовы российским интересам на примере Белоруссии и Украины
Заключение
Список сокращений и условных обозначений
Список использованных источников и литературы
Приложения
Приложение А
Приложение Б
Приложение В
Приложение Г
Приложение Д
Приложение Е
Приложение Ж
Введение
После распада СССР новые независимые страны, ранее объединенные в той или иной форме вокруг России, получили исторический шанс на политическую самостоятельность. Их руководства обрели всю полноту власти для собственного государственного конструирования, суверенного выстраивания как внутренней, так и внешней политики.
Одной из главных внутренних задач для этих стран (актуальной и сегодня) стал поиск национальной идентичности, которая должна была сплотить население вокруг самой идеи независимости. Трудности этого поиска заключались в том, что на протяжении долгого времени и у общества, и у элит такое самосознание отсутствовало: его заменяла идентификация себя как частей других, исторически более сильных и успешных государств. Другим вызовом созданию устойчивого суверенного государства по мере перехода от командно-административного управления к рынку и демократии стал поиск пути эффективного социально-экономического развития.
Во внешней политике необходимость самоидентификации поставила вопрос о региональном позиционировании - какое место постсоветские страны занимают между экономически сильной и расширяющей свое политическое влияние Россией, ставшей правопреемником СССР, и другими региональными центрами (ЕС, Китай и США, также стремившиеся укрепиться в регионе). И хотя на заре их независимости, в 1990-е гг. речь еще не шла о выборе между одинаково важными внешними партнерами, в научном и экспертном сообществе, мнение которого подтверждалось международной практикой, крепло понимание разности и противоречивости российской (или, по Хантингтону, православной) и других цивилизаций, а также следовавшей отсюда невозможности принадлежать сразу к нескольким противоречивым общностям.
Все это привело к тому, что в региональной политике постсоветских стран все чаще стали проявляться элементы нестабильности, конъюнктурности, отсутствия постоянства и стратегического планирования. Особенно отчетливо это

Эволюция политики балансирования после окончания «холодной войны» на примере малых и средних государств была в целом позитивной. Во-первых, в отсутствии постоянной угрозы завоевания этим странам требовалось тратить значительно меньшее количество внутренних ресурсов для поддержания собственной военной безопасности. Следовательно, в новых международных условиях балансирование как политика малых и средних государств не проявлялось в сдерживании растущей и угрожающей силы потенциального агрессора, а характеризовалось способностью сохранять в диалоге с превосходящим по силе оппонентом дистанцию, а также большую свободу действий и пространство для внешнеполитического маневра.
Однако, несмотря на то, что практическое содержание балансирования постоянно расширялось, сторонники теории реализма, исследовавшие этот тип поведения, по мнению автора, не смогли успешно адаптироваться к меньшей значимости его военной составляющей и всевозрастающему влиянию на балансирование со стороны иных факторов, а потому не сумели достигнуть консенсуса по целому ряду теоретических вопросов.
Например, С. Уолт продолжил развивать теорию баланса угроз в контексте отношений крупных государств в сфере безопасности, пытаясь объяснить столь затянувшееся после 1991 г. перераспределение силы отсутствием прямой опасности со стороны США для других центров силы и предсказывая пролонгацию сложившего «момента однополярности»52.
В отличие от него, многие другие сторонники структурного реализма, которые предприняли попытку рассмотреть межгосударственную политику в сфере безопасности на региональном уровне с участием в том числе и малых государств, во многих случаях не обнаружили эмпирического подтверждения положений теории баланса сил или баланса угроз.
Так, американский ученый Р. Швеллер не соглашался со С. Уолтом и его трактовкой примыкания как формы капитуляции. Он считал неверным
52 Walt S. Keeping the World Off-Balance: Self-Restraint and U.S. Foreign Policy / John Ikenberry G. (ed) America Unrivaled: The Future of the Balance of Power. Ithaca, 2002. P. 46 - 47.