Леворадикальная политическая мысль в России конца 60-х - начала 80-х гг. XIX века

• Автор: Кузьмин, Александр Геннадьевич
• Шифр специальности: 23.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 234 с.

Введение

Глава 1. Идеология революционного народничества: от возникновения к кризису (конец 60-х - начало 70-х гг. XIX в.)

1.1. Истоки и предпосылки радикальных тенденций в российском общественном движении

1.2. Политическая концепция П.Л. Лаврова и ее влияние на формирова-'* ние идеологии российского революционного народничества второй

половины XIX века

1.3. Революционный анархизм М.А. Бакунина и экстремистское течение

в российском освободительном движении

Глава 2. Идеологический и организационный кризис российского if народничества последней трети XIX века
2.1. Теория русского якобинства П.Н. Ткачева в революционном движении России 70-80-х гг. XIX века
2.2. Процесс радикализации российского народничества последней трети XIX века: теория и практика
Заключение

Примечания
Библиография
Введение
Развитие идей левого радикализма в России было обусловлено особенностями исторического, экономического, социально-политического характера, спецификой развития государственности и религиозного сознания. Леворадикальные идеи в России второй половины XIX в. имели глубокие истоки, особенно в сферах социального мироощущения, мышления и поведения. Политическое развитие страны также создавало условия возникновения и распространения леворадикальных идей. Усиление роли государства, сопровождающееся политизацией всех сфер общества происходило в Европе и в России разными путями. В силу развития буржуазных отношений и традиций, на Западе происходили процессы либерализации, развивались идеология и менталитет конституционализма, порядка законности, что в итоге способствовало превращению государства в инструмент регулирования социальных отношений, баланса интересов различных социальных групп. Здесь формируется идеология реформизма, традиция эволюционализма, постепенности. В России государство выступало в первую очередь в роли карательного органа, выразителя и проводника интересов правящих слоев. Модернизация в России осуществлялась исключительно «сверху», путем административного регулирования, нацеленного на решение внешних, а не внутренних проблем. При такой «форсированной» модернизации темпы перемен в различных сферах общества зачастую не соответствовали друг другу, а сами перемены были разнонаправленными, что усиливало дисбаланс, структурные диспропорции, нестабильность социально-политической системы. Отсталость, по сравнению со странами Западной Европы, технико-экономической, политической сфер, вынужденное ускорение, догоняющее развитие создавали своеобразную социокультурную среду, провоцировали попытки перескочить через определенные этапы общественного развития, решить все проблемы сразу, интенсифицировали нетерпение и нетерпеливость. Для российского общества было характерно ценностное разъединение в виде перманентного внутрикультурного конфликта, когда представители разных слоев общества, представленные антогонистичными друг другу субкультурами, тяготеют к разным путям общественно-политического развития, что усугубляет напряженность, дезориентацию и противоречивость интересов членов общества. Глубина и радикальность реформ увеличивали вероятность их незавершенности, что порождало в обще-
стве перманентную переходную ситуацию, усугубляло разобщенность и способствовало появлению альтернативных радикальных политических ориентиров.
Радикализация как сложный процесс, происходящий в различных сферах общественной жизни, имеет основным содержанием демонстрацию или пропаганду решительных коренных мер или крайних взглядов в разрешении различных вопросов и проблем в жизни общества в политической социальной и духовной области. Исследование радикализма как определенной формы и тенденции общественно-политической идеологии обязательно предполагает семантический, смысловой анализ термина, обозначающего это явление. Под понятием «радикализм» в словаре бр. Гранат понимается «коренной образ мыслей или действия» (от лат «radix», корень), при этом подчеркивается неопределенность самого термина.1 Другое определение этого понятия представлено в словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, которые выделяли разные аспекты существования радикализма (политический, церковный, религиозный, философский). Политический радикализм в их понимании - «принцип или направление», обозначающий «стремление доводить политическое или иное мнение до его конечных логических и практических выводов, не мирясь ни на каких компромиссах».2 В современном прочтении радикализм трактуется как решительное бескомпромиссное осуществление намерений, стремление к коренному изменению существующего положения в том или ином деле.3 Характерно, что в одном из определений последнего времени радикализм выступает как «социально-политические идеи и действия, направленные на решительное изменение существующих институтов», причем подчеркивается, что они проявляются в «кризисные, переходные исторические периоды».4 Как правило, в определениях радикализма, данных в научной литературе советского периода, присутствует акцент на его «буржуазном происхождении», что является своего рода «данью» доминирующей в то время идеологии, нетерпимой к любым проявлением общественно-политической мысли, за исключением мировоззрения победившего пролетариата.
Особенностью левого радикализма, в отличие от других крайних форм политической деятельности является отношение его сторонников к проблеме равенства, общественным изменениям, методам политических действий. Леворадикалы объявляют себя сторонниками социального равенства, радикальных общественных изменений, преимущественно насильственных методов политической борьбы, защитниками наи-

цивилизацию). Обращаясь к своему потенциальному адресату, он пишет: «Как читатель видит, в этом процессе нет, собственно, ничего отрицающего, разрушающего, революционного». Мысль у Лаврова стремится постоянно доставить общественным формам больше «прочности», отыскав их «действительные основы» в настоящих человеческих потребностях; изучая эти потребности, она скрепляет общественные формы «наукою и справедливостию». То, что отрицает «критика мысли», есть элемент, «сообщающий общественным формам непрочность». Таким образом, «критика мыслю) у него разрушает «именно то, что грозит разрушением цивилизацию). Но писатель отмечает, что «революцию она стремится предупредить, а не вызвать».88 Лавров признает, что для него процесс позитивных изменений в обществе связан, прежде всего, с постепенным, реформационным ходом развития, а не с революционными скачками, которые являются, скорее, крайними мерами, вынужденными явлениями и появляются в тех случаях, когда общество пренебрегает делами прогресса.
Лавров рассуждает о природе «насильственной революции» и «радикальной реформе в законодательстве мирным путем». По его словам, первые более обыкновенные, чем вторые, хотя они нежелательны ни правительствам, ни оппозициям. Неизбежные кровавые столкновения происходят, по его мнению, из-за недостатка «умственного и нравственного развития» в «руководящих личностях и группах». Он замечает, что бедствия революций «известны всем». Последние вообще вызывают огромные страдания трудящихся масс, что делает их «весьма печальным средством исторического прогресса». Лавров пишет, что в тех случаях, когда прогресс не возможен при «серьезных общественных неудобствах» и когда прямой расчет доказывает, что «страдания масс» при сохранении старого строя превзойдут «вероятные страдания» в случае революции, то тогда «мирные, но искренние реформаторы» превращаются в революционеров. Идеолог народничества отмечает, что нужно обязательно, путем рационального «обсуждения действительных изменений», которых ждут от революции, попытаться максимально уменьшить «неизбежные бедствия». В истории же, по его словам, массы, обычно, «выигрывают от переворотов» очень мало, так как последние,
и ц с»
в целом, приводят лишь к смене «одной господствующей группы другой».
Следует отметить, что Лавров, тем не менее, не совсем отказывается от революционного варианта в деле прогресса общества, но соглашается на него как на последнее средство для достижения идеалов общечеловеческой цивилизации. Он надеется