Наполеоновская эпоха в батальной и портретной живописи России и Европы конца XVIII - начала XX вв.

• Автор: Шереметьев, Олег Васильевич
• Шифр специальности: 17.00.04
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Барнаул
• Количество страниц: 520 с. + Прил. (135 с.: ил.)

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава I. Эпопея Наполеона в зеркале неоклассического искусства рубежа XVIII - XIX вв
1.1 Триумф и величие Первой Империи в контексте стиля ампир
1.2. Военная жизнь наполеоновской эпохи в живописи и графике современных ей национальных школ Европы
1.3. Искусство военного портрета в России в конце XVIII - начале XIX вв
Глава II. Анатомия славы в произведениях мастеров романтизма 1-й половины - середины XIX в
2.1. Наполеоновская легенда в творчестве французских художников
2.2. Образы войны и человека в мундире в европейской батальной живописи 1-й четверти - середины XIX века
2.3. Русская романтическая художественная школа о военных событиях и героях эпохи 1812 года
Глава III. Новая трактовка наполеоновских войн в живописи середины XIX - начала XX вв
3.1. Представители «наполеонита» о Наполеоне и его времени
3.2. Британская, польская и германская школы изобразительного искусства о войнах периода Французской революции и Первой империи
3.3. Эпоха Отечественной войны в творениях русских баталистов академического и реалистического направлений
Заключение
Библиографический список
Приложения
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования обусловлена, прежде всего, колоссальным характером потрясений, вызванных Великой Французской буржуазной революцией и наполеоновскими войнами, и во многом предопределивших облик современной Европы и России, не зря многие видные западные политики и историки видят в Первой империи и созданной Наполеоном континентальной системе контуры сегодняшнего Евросоюза. Доктор исторических наук В.Г. Ревуненков справедливо заметил: «Тема «Наполеон» была и остается одной из наиболее актуальных в исторической науке» [333, с.Ю]. Если говорить о России, то эпоха Отечественной войны определила дальнейшую судьбу нашей страны, вызвала всплеск национального самосознания и культурного развития («золотой век»), недаром один из декабристов, боевой гвардейский офицер М.И. Муравьев-Апостол писал о своем поколении: «Мы были дети 1812 года. Принести в жертву все, даже самую жизнь ради любви к отечеству было сердечным побуждением. Наши чувства были чужды эгоизма» [112, с.178]. События 1789 - 1815 гг. неизменно привлекают к себе не только колоссальной фигурой Наполеона, масштабами вовлеченных людских ресурсов и географическим пространством, но и эффектным антуражем, романтической героикой «наполеоновской легенды». Память об этом выразилась в создании целого ряда грандиозных мемориальных сооружений, без которых немыслимо представить облик многих современных стран: Триумфальные арки в Париже и Москве, парижская Вандомская колонна, Трафальгар-сквер в Лондоне, «холм Льва» на поле Ватерлоо, ансамбль Дворцовой площади и Казанский собор в С.-Петербурге, Главный монумент и другие памятники Бородинского поля.
Глубокий след оставила та эпоха в творческом наследии многих деятелей культуры России и других стран Европы, не случайно еще Э. Делакруа когда-то пророчески произнес: «Жизнь Наполеона — это эпопея нашего века для всех искусств» [82, с.56]. Откликом на нее стали произведения целой плеяды художников конца XVIII - начала XX вв.: Ж.-Л. Давида, А.-Ж. Гро, Ф. Жерара,
А.-Л. Жироде, Л.-Ф. Лежена, Т. Жерико, Т. Лоуренса, Д. Дайтона, Дж. Доу, А.О. Орловского, O.A. Кипренского, В.А. Тропинина, А. Адама, Х.В. Фабер дю Фора, П. Крафта, П. Хесса, К. и О. Верне, О. Раффе, Н.-Т. Шарле, Я. Суходольского, А. Е. Коцебу, Ф. Филиппото, Ю.,В. и Е. Коссаков, Э. Мейссонье, Э. Детая, Р. Кнотеля, Б.(Г.)П. Виллевальде, В.В. Верещагина, Ф.А. Рубо, Р.К. Вудвилла, Э. Томпсон, не говоря о других, выдающихся и малозаметных. Сложилось так, что образы войны и человека в военной форме, героические деяния и ратные будни, отраженные в памятниках изобразительного искусства, а именно в батальной и портретной живописи и графике на наполеоновскую тематику, практически не становились в нашей стране предметами специального исследования. Убедиться в этом соискателю пришлось еще при подготовке кандидатской диссертации и монографии «И вечной памятью Двенадцатого года». Отечественная война 1812 года в произведениях российских художников-баталистов XIX — начала XX вв.» [371], явившейся плодом многолетней работы в данном русле, начатой еще в 1988 г. под руководством Т.М. Степанской. Утилитарная задача, традиционно отводимая иконографии многими историками и искусствоведами — быть лишь иллюстрированным приложением к историческим трудам, не учитывает того обстоятельства, что картина и рисунок, прежде всего современника, могут дать наглядное представление о военных эпизодах, быте, досуге, поведении и внешнем облике солдат той эпохи, когда ни кинематографа, ни фотографии, ни тем более телевидения не существовало. Неотъемлемый компонент материальной культуры, произведения батального и военно-портретного жанров в то же время -органическая часть культуры духовной, призванной формировать эстетическую среду, в которой отражаются творческие искания, взгляды и духовные запросы мастера и его времени, без чего картина действительности не будет полной и адекватной.
За два минувших столетия родилось немало стереотипов и мифов о наполеоновской эпохе, что объясняет снобизм исследователей по целому ряду вопросов, например, изображение в искусстве Отечественной войны 1812 года оценивается, как правило, по творчеству русских (далеко не всех), в меньшей

была какая-то беспечность, позволявшая интриганам с легкостью обманывать его. У него имелись фавориты. Он любил славу, как путь к наслаждениям. Это был человек умный, смелый, знавший военное дело, способный на великие свершения, но только тогда, когда его принуждала к тому сила обстоятельств...» [117, с.392].
Никому другому, кроме Клебера, Наполеон не доверил командование армией при своем отъезде во Францию, хотя его поспешность глубоко задела немолодого генерала, вынужденного взвалить на себя тяжкую ответственность. Замирившись с мамелюкскими беями, наладив снабжение войск, Клебер заключил с представителем английской стороны сэром Сиднеем Смитом знаменитое Эль-Аришское соглашение, позволявшее французам эвакуироваться из страны, но лондонский кабинет аннулировал соглашение. В воззвании Клебера к Восточной армии говорилось: «Солдаты, на такую наглость отвечают только победой. Готовьтесь к битве», и через три дня, 20 марта 1800 г., 12 тысяч его ветеранов наголову разгромили 70-тысячную турецкую армаду, а спустя неделю было подавлено организованное агентами султана каирское восстание. Ослепительная и бурная жизнь этого удивительного человека оборвалась внезапно, 14 июня 1800 г., когда во время прогулки на террасе его заколол по наущению турок мусульманский фанатик [479, р.31].
Дживелегов так характеризовал героя Монт-Табора и Гелиополиса: «Только в Египте Клебер показал себя во весь рост, только здесь, облеченный верховным командованием, он раскрыл свои огромные дарования в полной мере. В Европе, на Рейне, Клебер систематически отказывался от верховного командования, считая, что есть люди более чем он достойные занимать ответственные посты. Здесь, в Египте, он понял, что скромность и постоянное удаление в тень далее невозможны. Он знал, на что он способен, и занл, что другие не сделают того, что может сделать он. Во имя родины он взялся за ответственное командование в такой момент, когда успех полный, почти невозможен, когда вся обстановка говорила о том, что он и вверенные ему войска будут жертвой, которой требует от них родина. И он без колебания пошел на эту жертву. Он знал, что триумфов