Языковая способность как детерминанта понимания иноязычного текста

• Автор: Романовская, Нэля Владимировна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 223 с. + Прил. (356 с.)

Глава

Языковая способность как психолингвистическая проблема

1.1. Исследование сущности языковой способности

1.2. Особенности формирования языковой способности в условиях учебного двуязычия

1.3. Языковая способность индивида как

функциональная динамическая категория

1.4. Перевод как когнитивная деятельность

Глава

Грамматические трансформации как база моделирования когнитивных процессов

2.1. Анализ результатов 1 этапа исследования

2.2 Анализ результатов 2 этапа исследования

Глава
Грамматические трансформации как репрезентант процесса интеграции когнитивных моделей
3.1. Анализ результатов ответов ии. контрольной группы
3.2. Анализ ответов испытуемых второй группы на третьем этапе исследования
Заключение
Литература
В центре внимания диссертационного исследования одновременно находятся такие сложные и неоднозначные лингвистические категории, как языковая способность, языковая компетенция, ментальные структуры, когнитивная деятельность, переводческая деятельность как специфический вид речевой деятельности. Каждое из обозначенных понятий имеет свою историю становления в лингвистической науке в качестве объекта исследования, и до сих пор не существует однозначной непротиворечивой исследовательской модели ни одного из них. Проблема заключается в том, что феноменология этих лингвистических явлений не полежит непосредственному наблюдению. Кроме этого объективного препятствия существуют еще и методологические рамки, накладывающие определенные концептуальные ограничения на способ рассмотрения представленных лингвистических объектов. Так, в рамках переводоведения изучение переводческой деятельности начиналось в свое время с накопления сопоставительного языкового материала и установления четких межъязыковых соответствий, что привело к созданию субститутивно-трансформационной теории перевода. Сторонники ее полагают, что определенные системы взаимоподстановок элементов, «адекватные» замены единиц одного языка единицами другого, грамотные грамматические трансформации обеспечивают адекватность перевода. В основе такой теории лежит представление о лингвистическом объекте как совокупности знаков, значение которых не только определено системой, но и строго определенно. В этом случае переводческая деятельность представляется процессом замены знаков одного языка знаками другого, при этом принципиально предполагается наличие соответствий между ними, поскольку перевод понимается как обмен значениями. Несмотря на то, что ограниченность такого подхода к переводческому процессу

вполне понимается многими современными исследователями (см., например, [Галеева1997]), он продолжает занимать определенное место как в практике перевода, так и в теоретических построениях.
Однако в современной лингвистике вообще и в переводоведении в частности такой путь исследования не является приоритетным. Наряду с субститутивно-трансформационной на базе концепции Г.П. Щедровицкого возникает деятельностная онтология перевода, которая задается принципиальным положением о мыследеятельности как мышлении, вплетенном в деятельность, а потому позволяет включать личность переводчика в объект исследования. Несмотря на наличие исследований, детально и тщательно представляющих эту онтологию, «теория перевода в ее нынешнем состоянии является эмпирическим набором очень интересных и тонких наблюдений, более или менее удачно представленных в виде теорий, в большой мере повторяющих друг друга, позволяющих избегать ошибок частного характера, но не позволяющих прогнозировать и программировать переводческую деятельность именно потому, что деятельность и переводчик как деятель выпадают из объекта исследования» [Галеева1997, с.32] (Выделено автором. - Н.Р.).
Деятельностная теория перевода пока не стала в современном языковедении доминирующей. Это вызвано, на наш взгляд, рядом причин.
Во-первых, деятельностная онтология перевода удивительным образом продолжает совмещаться с представлением о языке как совокупности знаков, реализующих свое системное значение в речи. Язык в этом случае - лишь система средств кодирования и декодирования константных значений. Такое понимание лингвистического объекта противоречит методологическому принципу рассмотрения речевой деятельности как процесса, не только «вплетенного» в другие виды деятельности человека, но и детерминированного ими. Деятель в этом случае продолжает рассматриваться как пассивное звено, переносящее стабильные значения «из языка в речь», а не как индивид, активно

индивида, под которой обычно понимается, как мы уже указывали, степень владения определенным языком.
Но общеизвестен факт, что даже в процессе одноязычной коммуникации в определенной лингвокультурной общности между ее участниками нередко возникает недопонимание (а иногда и полное непонимание), и здесь дело объясняется не только языковой компетенцией.
Мы считаем, что нельзя создать текст перевода, который был бы точной функциональной, коммуникативной и пр. копией оригинала, поскольку невозможно абсолютное совпадение содержания концептуальных систем индивидов. А понятие концептуальной системы включает знания не только о предметах и понятиях, о языковых знаках и их соотношениях, о характере включенности предмета в деятельность, но и о способах представления любого знания в вербальных структурах. «Структуры передаваемых в акте коммуникации знаний (когнитивных содержаний) небезразличны и к структурам сообщений, языковых форм, в которых эти знания (содержания) передаются» [Черняховская 1976, с.220]. Именно разницей в способах вербализации знания определяются трудности переводческой деятельности. (Вспомним при этом, что процессы мышления и собственно речевые процессы не имеют прямых корреляций.) Выбор такого способа (или иначе стратегии) перехода от «смыслового индивидуального кода к внешнеречевому объясняет возможность реализации одной и той же программы с помощью различных языковых средств» [Залевская 1990, с. 74]. В связи с этим сам процесс вербализации содержания приобретает вероятностный характер.
Поэтому мы акцентируем иной аспект перевода как вида речемыслительной деятельности - когнитивный, где основной интерпретирующей категорией будет языковая способность (в последнее время ее иногда называют когнитивной компетенцией, чтобы избежать омонимии с известным термином Л.В. Щербы). И в этом аспекте для нас