Идеологизация языка в политических, авангардистских и научных текстах начала XX века

• Автор: Зуев, Константин Вячеславович
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Ставрополь
• Количество страниц: 192 с.

Актуальность исследования. В современных условиях развития общественной жизни, с ее направленностью на унификацию массового сознания, большое внимание уделяется функционированию языка, реализации его воздействующей функции. Развитие таких наук, как языкознание, психолингвистика, социолингвистика, риторика, а также исследование проблем функционирования языка в рекламной среде, в среде политической коммуникации, исследование языка предвыборных кампаний, языка политических деятелей, подтверждает тот факт, что слово продолжает восприниматься как «острейшее оружие» (В.И. Ленин). Внимание к языку как средству формирования государственной политики и выражения идеологических принципов особенно актуализируется в периоды социальных потрясений. Именно язык становится тем объектом манипулирования, который способен оказать влияние на мышление, мировоззрение населения страны, а также стереотипизировать его поведение. Любой политический режим, по верному определению Р. Барта, располагает своим письмом. Политическое письмо представляет всякую власть: что она собой являет, какой хочет казаться, какой себя представляет. В конечном счете, особенно в периоды социальных потрясений, революций, политическое, научное, а также художественное письмо становится «утопией языка» (Барт, 1983, с. 349).
Историческая эпоха начала XX века, становление и утверждение Советской власти, представляет собой период, когда различные сферы общественной деятельности (политика, экономика, литература, наука, культура) оказываются взаимосвязанными, находятся в связной структуре идей (эпистеме — М. Фуко). При этом язык как средство передачи информации, с одной стороны, и как средство формирования концептуальной картины мира, с другой, — является объектом пристального внимания представителей той идеологии, которая стоит у власти. Используя язык как главное орудие формирования мышления общества, то есть
активизируя его воздействующую функцию, власть распространяет коммунистическую идеологию на все сферы общественной и культурной жизни.
В работе предпринимается попытка исходить из связной структуры идей, которая лежала в основе взаимодействия текстов партийных документов, манифестов авангардистов начала XX века, некоторых лингвистических теорий, которые объявляли себя революционными. В процессе анализа текстов, реализующих связную структуру революционных идей XX века, обнаруживается, что и сам язык, и описание его некоторыми лингвистами, и художественные тексты основаны на мифе, то есть сознательном отрешении от реальной действительности, отсюда язык являет себя как «самозамкнутое бытие» (Фуко, 1994, с. 374 и поел.). Язык — это уровень «схватывания» и структурирования «механизма духовного производства» общества, это «лаборатория средств понимания, ресурсов культуры». Чтобы научиться действовать в настоящем, работать для будущего, человек должен понимать свое прошлое — то или иное время культуры, запечатленное в языке, текстах (речи). Можно отречься от революционной идеологии, но не так просто отказаться от языка, уже отмеченного идеологическим влиянием, от некритического отношения к стереотипам мысли, речи.
Нами анализируются тексты документов партии 1917-1932 годов, манифесты, декларации, определяющие принципы «революционного» мышления идеологов партии, авангардизма. В качестве научных текстов нами проанализированы лингвистические работы академика Н.Я. Марра периода 1929-1932 годов, которые в свое время оказали серьезное влияние на развитие научного знания, однако впоследствии были изъяты из научного обихода под влиянием коммунистической идеологии. Их анализ позволил увидеть характер взаимодействия науки и политики. В ходе исследования оказалось, что не так далеки тексты политических документов, литературные и научные тексты по своей прагматической направленности. В это же время
старается создать иную интерпретацию процесса творчества того или иного художника. Поэт-авангардист на место разрушенных ценностей предлагает другие, свои принципы, утверждая приоритет субъективного права художника творить по своим правилам, согласно собственной воле и мировидению. Таким образом, весь процесс авангардистского творчества понимается прежде всего как «свобода, как бесконечный поток изменений, энергетических выбросов» (Тырышкина, 2002, с. 61).
Несмотря на субъективный характер авангардистского творчества, свойство «ментальности», приписываемое футуристами заумному языку, относится не к области индивидуального разума, а напротив, имеет коллективный характер. «Заумь» мыслится ими как универсальный, максимально коммуникативный, «всемирный поэтический язык». Именно это обстоятельство позволяло авангардистам определять основную функцию заумного языка прежде всего как функцию социальную: «Заумный язык есть грядущий мировой язык в зародыше. Только он может соединять людей» (Русский футуризм, 1999, с. 69). В понимании языка как универсального средства объединения людей в новом обществе, как средства установления тотальной власти авангардисты сродни большевистской идеологии.
Основные постулаты ленинской статьи «Партийная организация и партийная литература» находят соответствия и в эстетике авангардизма. Перечислим основные аспекты, сближающие эти направления:
1. Необходимость изменения прежнего искусства (ср.: «Половина революции заставляет всех нас приняться немедленно за новое налаживание дела» (Ленин, Т. 12, с. 100) и «Мы пролетарии искусства — зовем пролетариев фабрик и земель к... революции духа» (Манифест летучей федерации футуристов), где под революцией духа понимается борьба со старым искусством, «фонтаном затхлой воды».
2. Наличие тотального характера языка в деле преобразования общества (ср.: «Литературное дело должно стать составной частью
организованной, планомерной, объединенной социал-демократической