Поэтика сновидений в прозе русских символистов : Валерий Брюсов и Федор Сологуб

• Автор: Сергеев, Олег Витальевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 563 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I ЭВОЛЮЦИЯ ФИЛОСОФСКО-МИСТИЧЕСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ СНОВИДЕНИЙ В ПРОЗЕ В. БРЮСОВА
(1890-1910-Е ГОДЫ)
Раздел I
Сновидения в художественной культуре прошлого
Раздел II. Сновидения героев рассказов В. Брюсова "Земная ось" и "Ночи и дни" (бытийно-бытовые аспекты)
Раздел III. Историософское осознание сновидений в романе
В. Брюсова “Огненный ангел”
ГЛАВА И. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ СИМВОЛИКИ СНОВИДЕНИЙ В РОМАНАХ И РАССКАЗАХ ФЕДОРА СОЛОГУБА
Раздел I. Сновидение как один из основных аспектов психологизма в романе Фёдора Сологуба "Тяжелые сны"
Раздел II. “Психологическое единство” малой прозы Федора Сологуба
Раздел III. Философия игры в романе Ф. Сологуба
"Мелкий бес"
Раздел IV. Утопические мечты сновидений в романе Федора Сологуба "Творимая легенда"
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Проблема литературного сновидения. Общий взгляд
“По-русски без сна не пишется”, — утверждал А.М.Ремизов1. Каждый крупный роман XIX в. содержит яркие картины снов, которые видят литературные герои. В истории русской культуры девятнадцатый век стал, как утверждает американский славист Виктор Террас, “веком романа”. Отдавая должное тем, кто признал высокие качества произведений крупного прозаического жанра, все-таки следует учитывать определенную долю преувеличения, которую допускают некоторые западные слависты. Вероятно, эго связано с тем, что долгое время евро-американское литературоведение отводило слишком скромное место русским монументальным жанрам. Ч. Мозер, Е. Каган-Канс и В. Террас (в своих ранних работах2) считали, что из всей русской прозы лишь “short stories” соответствуют международным представлениям о прозаическом жанре.
В последнее время отношение к русской литературе на Западе коренным образом изменилось. Статус прозы упрочился. В “Истории русской литературы” (Йель, 1991) и в “Кембриджской истории русской литературы” (1992) русская проза расценивается уже как явление, соразмерное европейским и американским стандартам. В соответствии с этим и русские персонажи воспринимаются как равные среди равных. Однако в историю мировой литературы персонажи Пушкина, Гоголя, Гончарова, Чернышевского, Достоевского и Толстого вошли именно как впечатлительные натуры, с ярким воображением и глубоким внутренним миром. Следует отметить, что Татьяна Ларина, Левко, Илья Обломов, Вера Павловна, Родион Раскольников и Анна Каренина — наиболее известные “литературные сновидцы”.
1 Эта мысль звучит у А. Ремизова в очерках 1930 - 1950-х годов, вошедших в книгу "Огонь вещей. Сны и предсонье" (1954).
" Handbook of Russian literature. — New Haven & L.nd.: Yale University press, 1985.

Место сновидения в повествовательной прозе
Почти каждый сколько-нибудь значительный роман XIX в. демонстрирует удивительные по силе воображения художественные сновидения. Русские писатели рассматривали сон так внимательно, как никто до них из числа европейских авторов. На этом мнении сходятся самые разные исследователи русской художественной литературы XIX и XX вв. Своеобразие русской прозы проявилось и в новой технике повествования. Сон, занимавший незаметное место в малых жанрах, в рассказах и коротких романах, постепенно занял отдельное место и стал выполнять автономную роль.
Желание создать цельную повествовательную структуру отразилось и в литературной технике. Нетрудно определить некий общий для литературы нарративный принцип, который в каждом случае является единым в многообразии. Разные по форме и моделям повествовательные структуры русских классических романов держатся на этом чрезвычайно подвижном, а иногда и просто шатком основании. Пушкинский “Евгений Онегин” начинается “без предисловий”, внезапно (abrupto); "Двойник" Достоевского — с пробуждения Голядкина; “Что делать?” Чернышевского — с несчастного случая; “Преступление и наказание” — с сомнамбулической прогулки Раскольникова перед убийством; “Анна Каренина” — с пробуждения Стивы Облонского. И в то же время русский писатель не может обойтись без “свободной болтовни”, поговорить о невыговоренном. Сны, которые и были частью такой "болтовни" о том о сем, стали соотносимы с сюжетом произведения. Случайные события становятся для автора поводом, чтобы связать технические элементы повествования с бытийными проблемами. Событие превращается в со-бытиё. Начало русских романов, как правило, — пробуждение героев, развитие действия — погружение в “кошмарную” суету будничной жизни. Новое в повествовании, как и прежде, связано с “первоопытами” проникновения в подсознание. Еще в 1814 г. Г. Шуберт в книге “Символика сновидений” сравнивал пробуждение героев литературных произведений с забвением в “сумерках собственного сознания”. Опыт
Лихтенберг (1742 - 1799), систематизировав свои сновидения, пришел к выводу о том, что они являются воспоминанием о том, что переживает разум. “Сны ведут к самопознанию”, — считал Г. Лихтенберг.
Англичанин Симпсон в своем исследовании “Речи о снах и ночных видениях" ("Discourse on dreams and nights visions”, 1791) рассматривал сон как "чистый психический" феномен. "Загадочный" Дж. Хэмман (1730 - 88) один из первых из числа писателей попытался психологически объяснить мотивы поведения человека, научным образом исследовать человеческую душу на основе экспериментов в области собственного внутреннего мира. Он описал свое “нисхождение” в глубь самого себя, своего сознания. Он определял это как “путешествие ради знания”. По его убеждению, для спящего все — правда, и в то же время все - - иллюзия.
Проблема самопознания, которая манифестируется в сновидениях произвольно, привлекла Дж. Гердера (1744-1803). Он считал, что сны являются наиболее последовательными выражениями стремления человека познать самого себя: “Мир снов дает нам наиболее серьезные сведения о самих себе”56. В статье о Шекспире он установил тесную связь между сном и художественным творчеством и рекомендовал германским поэтам относиться к сновидению как к проявлению "верховенства духа" в области образного мышления и внутренних конфликтах.
Вслед за этими ранними проявлениями обновленного интереса к противоречивому миру сновидений сон как психологический феномен стал областью исследований первых психологов. Первым, кто посчитал необходимым систематизировать опыт и наблюдения над сферой сна, накопленные Хэмманом и Гердером, был Г. фон Шуберт (1780-1860). В предисловии к книге “Символизм снов” (1814) он подчеркивал главную мысль книги о том, что во сне душе кажется, что она говорит на “другом” языке”. Шуберт охарактеризовал сон как особую знаковую систему. Это
3(1 LJ,nT.no: Becker R. The understanding of dreams and their influence on history of Man. — N.Y.,1%8.— P. 91.