Чеховская драматургическая система и драматургическое творчество Л.С. Петрушевской

• Автор: Королькова, Галина Леонидовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Чебоксары
• Количество страниц: 221 с.

Глава I. Становление Чехова-драматурга и основные компоненты чеховской драматургической системы
1.1. С чего начинается Чехов-драматург?
1.2. Первая пьеса в творческой биографии А.П. Чехова
1.3. Основные элементы чеховской драматургической системы
1.3.1. Жанр
1.3.2. Конфликт
1.3.3. Хронотоп
1.3.4. Внесценические персонажи
1.3.5. Тема природы и вопрос об универсальности художественных образов в драматургии А.П. Чехова
1.3.6. Характер диалогов и проблема подтекста
Глава II. Чеховские традиции в драматургии Л.С. Петрушев-ской
2.1. Оригинальность и самобытность драматургического творчества Л. Петрушевской и вопрос о наличии чеховского «присутствия» в ее пьесах
2.2. Жанровое своеобразие драматургии Л. Петрушевской
2.3. Конфликт в драматургии Л. Петрушевской в свете чеховских литературных традиций
2.4. Вопрос о хронотопе драматургии Л. Петрушевской и черты сходства с хронотопом чеховской драмы
2.5. О роли внесценических персонажей в пьесах Л. Петрушевской и А.П. Чехова
2.6. Об универсальности образов в драматургии А.П. Чехова и Л. Петрушевской

2.7. Характер диалогов и проблема подтекста в драматургии Л. Петрушевской, развитие чеховских традиций в области подтекста
Заключение
Библиография
Вопрос о традициях и новаторстве - важное звено в изучении творчества любого крупного писателя, но в связи с именами А.П. Чехова и Л.С. Петру-шевской он приобретает особое значение. Чехов - писатель рубежа веков, и ощущение, что он замыкает классический ряд русских реалистов, присутствует в его творчестве. К примеру, традиционная в XIX веке «тема маленького человека» не изгоняется Чеховым вовсе из литературы, она будет продолжена в творчестве многих художников в XX веке (в том числе Л. Петрушев-ской), но в прежней интерпретации она Чеховым как бы исчерпывается, завершается. Многие идеи, темы Тургенева, Достоевского, Толстого получают новую интерпретацию, а иногда и отвергаются по причине их несостоятельности. Происходит это следующим образом: чеховские персонажи пытаются строить свою жизнь, подражая, к примеру, тургеневским героям и героиням («Рассказ неизвестного человека», «Моя жизнь» и другие), откликаясь на проповедническое слово Толстого или Достоевского. Нередко жизнь их приходит к краху, и появляется соблазн обвинить во всем писателей, «научивших» поступать так, а не иначе: «Тургенев писал, а я вот теперь за него кашу расхлебывай...» Целый ряд чеховских произведений содержит прямые или скрытые цитаты, реминисценции из произведений русских и западноевропейских писателей, причем нередко обращение к предшественникам приобретает полемический, а иногда пародийный характер.
Не раз отмечалось, что чеховские рассказы, пьесы рассчитаны на подготовленного читателя, умеющего домысливать, творчески «достраивать», обживать зияния и паузы. От читателя чеховских произведений требуется также определенная литературная, театральная подготовленность, да и просто по возможности богатый жизненный опыт. Такому читателю слой за слоем открывается пространственность, необъятность чеховского художественного мира. Безусловно, и непосвященному, непосредственному читателю и зрителю будет нескучно и интересно общаться с чеховскими героями, но значи-

чатается в разделе «Варианты», но дальнейшее развитие этого образа и в прозе и в драматургии подчеркивает важность опыта «Безотцовщины» для Чехова. Вариации этого монолога содержатся в целом ряде произведений. В поздней прозе: «Палата № 6», «Три года», «Крыжовник», «Моя жизнь», «Дама с собачкой», «Невеста» и др. В драматургии: «Три сестры». Монолог Андрея Прозорова в «Трех сестрах»: «Город наш существует уже двести лет, в нем сто тысяч жителей, и ни одного подвижника ни в прошлом, ни в настоящем, ни одного ученого, ни одного художника, ни мало-мальски заметного человека, который возбуждал бы зависть или страстное желание подражать ему». Развитие этого образа прослеживается как в раннем творчестве, так и в позднем. Он является местом действия почти всех чеховских произведений, объединяет ранее и позднее творчество, позволяет соотнести, казалось бы, разрозненные рассказы и пьесы и выступает как один из композиционных принципов. Кроме того, этот образ является громадным художественным обобщением, восходящим к гоголевской «идее города», этот же образ города в «Палате № 6», «Моей жизни», «Трех сестрах» служит выражением конфликтного состояния героев, через монологи о городе высказываются их мысли о неудовлетворенности жизнью.
В заключение можно сказать, что развитие Чехова изначально шло двумя путями: как прозаика и драматурга. При самых осторожных и скептических датировках первой пьесы, исследователи неизбежно приходят к выводу, что она была написана в то же самое время, когда писались и печатались первые юмористические сценки и безделушки Антоши Чехонте. Эти два начала в чеховском творчестве, на наш взгляд, не должны разделяться, хотя в прозе Чехов действительно шел известным путем. Драматургия и проза с самого начала существуют в творческой биографии Чехова одновременно и в противоречивом единстве.
Но по своему объему, содержанию и значению первая пьеса, конечно, несоизмерима с юморесками и безделушками. И поскольку надежды Чехова были связаны именно с первой пьесой, ясно, что с самого начала Чехов меч-