Осоавиахим и военно-патриотическое воспитание населения в Уральском регионе : 1927-1939 гг.

• Автор: Никонова, Ольга Юрьевна
• Шифр специальности: 07.00.02
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Челябинск
• Количество страниц: 469 с. : ил.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение

Глава I. Исторические и историографические подходы к теме военно-

патриотического воспитания

§ 1. Научный дискурс о патриотизме в контексте исторических

традиций

§ 2. Патриотизм в современной историко-философской и исторической

литературе России

§ 3. «Советский патриотизм» в новейших зарубежных исследованиях

§ 4. Изучение истории Осоавиахима в постсоветский период

Выводы
Глава II. Советский довоенный патриотизм: официальный дискурс и
групповые интерпретации
§ 1. Официальные патриотические репрезентации
§ 2. Военный опыт и проблемы военно-патриотического воспитания
§ 3. Советские патриоты: мир групповых интерпретаций
Выводы
Глава III. Осоавиахим и мобилизационные практики в СССР конца
1920-193 0-х гг
§ 1. Формирование системы военного обучения населения
§ 2. Формы и методы обучения военным навыкам
§ 3. Патриотическая мобилизация населения: общесоюзный и
региональный аспекты
Выводы
Глава IV. Осоавиахимовские кадры на Урале
§ 1. Социальная политика в Осоавиахиме: взгляд из центра и
региональные особенности
§ 2. Руководители и инструкторы уральской военно-патриотической
организации
§ 3. Экономическая мотивация в системе оборонного общества региона. 410 Выводы
Заключение
Приложения
Источники и литература
Список сокращений и пояснений
ВВЕДЕНИЕ
Одним из важнейших социальных явлений, характерных для мировой и российской истории первой половины XX в., стало массовое вовлечение «маленького человека» в «большую» политику, государственные и межгосударственные общественно-политические и социокультурные процессы. Истоки этого феномена уходили в европейскую историю - к Великой Французской революции и началу современной эпохи. Катализаторами социальных инноваций стали Первая мировая война, русская революция и авторитарные режимы, в том числе и сталинизм. Исторические события мирового значения породили целую «палитру» разнообразных идеологий, политических и социальных практик, нацеленных на мобилизацию, объединение и воспитание населения, формирование идентичностей у социальных масс.
На территории советского государства апробировались техники трансформации общества и человека, сплавившие в себе европейский опыт и российские исторические традиции. Их специфика определялась как общеевропейскими особенностями общественно-политического и экономического развития межвоенного периода, так и траекторией исторического пути СССР. Так, для большинства европейских стран была характерна психологическая атмосфера «ожидания войны», сменившая эйфорию мирной жизни начала 1920-х гг., жесточайший экономический кризис, приход к власти радикальных политических сил в Германии, Италии, Испании.
Советский Союз в это время переживал форсированную индустриализацию, пришедшую на смену нэповской «передышке», в стране формировался авторитарный сталинский режим, постепенно раскручивался маховик политических репрессий. Идеи об угрозе новой империалистической войны, которая должна была окончательно разрушить мир капитала и вызвать восстание пролетариата в европейских странах, старательно внедрявшиеся

советской пропагандой в массы, превращали «ожидание войны» в такой же
неотъемлемый признак межвоенных лет, каким оно было в Европе.
Ответом» на вызовы современности в европейских странах и СССР стала политика социальной мобилизации общества, пропитанная военизированными лексикой и практиками. В разных странах получили новый импульс к развитию или стали создаваться впервые различные организации парамилитаристского характера1. В СССР появился свой институт массового военно-патриотического воспитания советских граждан - оборонная организация Осоавиахим, которая находится в фокусе данного диссертационного исследования.
Созданный в 1927 г. Союз обществ друзей обороны и авиационнохимического строительства «Осоавиахим»2 (далее - Осоавиахим) не был специфическим советским изобретением. Истоки этой организации можно проследить в дореволюционных формах общественного содействия вооруженным силам3, в попытках мобилизации российской общественности в 1914 - 1917 гг. Опыт Первой мировой войны придал новый импульс процессам, происходившим в области пересечения государственных, военных интересов и общественной инициативы. Проблемы патриотического воспитания и военной подготовки граждан занимали важное место в размышлениях европейских и советских военных теоретиков о будущем мировом конфликте.
Задуманный военными как один из «инструментов» для решения прикладных задач повышения обороноспособности СССР, Осоавиахим постепенно трансформировался в институт социальной мобилизации, контроля,
1 В европейских странах спектр таких организаций отличался большим разнообразием - от боевых формирований политических партий, как правого (например, «королевские молодчики» из Аксьон Франсез), так и левого крыла (например, шюцбундовские организации австрийских социал-демократов), военно-патриотических организаций фашистов и национал-социалистов (например, гитлерюгенд) до объединений ветеранов Первой мировой войны (фрайкор в Германии и хаймвер в Австрии) и общественных, внепартийных объединений, созданных для целей самообороны и ополчения («Айзсарги» в Латвии, женская организация «Лотта Свярд» в Финляндии - своеобразное подразделение финского «шюцкора», «Кайтселийт» в Эстонии и др.).
2 Полное название общества приводится по: Устав Союза обществ друзей обороны и авиационно-химического строительства (Осоавиахим) СССР. М., 1927. В первое межвоенное десятилетие слово «друзья» активно использовалось общественными организациями (см.: Ильина И.Н. Общественные организации России в 1920-е годы. М., 2000. С. 96). Позднее общество стало называться Союз обществ содействия обороне, авиационному и химическому строительству СССР.
В конце XIX - начале XX в. в Российской империи были созданы Императорское российское общество спасания на водах, Императорский всероссийский аэроклуб, Русское воздухоплавательное общество, работали другие общественные организации, деятельность которых была связана и с интересами русской армии и флота.

как внешней формы существования и распространения истинной веры органично вписались в российскую имперскую модель. «Идентификация граждан империи, - подчеркивает С. Лурье, - строилась не по этническому признаку, а по религиозному, национальное разнообразие государством игнорировалось». Причем вплоть до XIX в. это было характерно как для высших слоев общества, так и для русского крестьянства'". Принципам донациональных коммуникативных практик в Европе не противоречит и идентификация по форме правления. Так Э. Хобсбаум отмечает: «То, что в России был царь, позволяет русским легче рассматривать себя как определенный вид нации»36.
Дополненные в соответствии с духом времени самобытной формулой «народности»37, православие и самодержавие как неотъемлемые элементы русской самобытности образовали опору не только официальной идеологии царской России XIX в., но и славянофильского течения. Идейные противники славянофилов - западники - с легкостью окрестили их патриотизм «квасным» за слишком очевидную приверженность к русской старине, которую они сами считали признаками варварства и отсталости58. Так уже в дореформенной общественно-политической мысли в России возник феномен множественности патриотизмов. При этом доминирующий дискурс демонстрировал крайнюю нечувствительность к альтернативным вариантам конструирования «любви к Отечеству», маркируя их как «оппозиционные» или «революционные». Под эту категорию подпадали как неофициальные интерпретации патриотизма внутри
55 См., например: Лурье, С. Община, империя, православие в русской этнической картине мира XV-XVII веков // Отечественные записки. 2001. № 1.
56 Подчеркнем, что Хобсбаум имеет в виду, очевидно, конструкцию политической нации. См.: Hobsbawm, E. J Nationen und Nationalismus : Mythos und Realitaet seit 1780. Frankfurt/Main; New York. 2005. S. 90-92. цит. S. 92.
7 Как показывают современные исследования, «народность» была достаточно широким, многозначным и нечетко сформулированным понятием, которое различные общественные деятели и мыслители наполняли собственным содержанием в зависимости от их убеждений, целей и идеологической приверженности. Славянофил К. Аксаков пытался определить «народность» в ходе размышлений над такими актуальными для первой половины XIX в. дефинициями как «нация» и «народ». См.: Кошелев, В. А. Славянофилы и официальная народность // Славянофильство и современность : сб. статей. СПб-М., 1994. С. 129-131.
58 Поэт А. Н. Апухтин, написавший в 1856 г. стихотворение «К славянофилам», начал его строками: «О чем шумите вы, квасные патриоты? / К чему ваш бедный труд и жалкие заботы?»