Поведенческие механизмы внутрипопуляционных процессов хищных млекопитающих Арктики

• Автор: Овсяников, Никита Гордеевич
• Шифр специальности: 03.02.04
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 300 с. : ил.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение

Г лава 1. Методология, меодика и материал исследования

Глава 2. Поведение и социальная организация песца

Глава 3. Экологические ресурсы песца, как факторы социальной организации

Глава 4. Поведение и социальная организация белого медведя

Глава 5. Экологические ресурсы белого медведя, как факторы социальной организации

Глава 6. Механизмы коммуникации и социальность песца и белого медведя

Глава 7. Реакции песца и белого медведя на изменения среды обитания

Выводы

Благодарности

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ
Хищные млекопитающие - вершина трофических пирамид и существенный фактор воздействия на другие виды животных на организменном и популяционном уровнях (Одум, 1975, Шилов, 1991). Хищнический образ жизни у высших позвоночных сопряжен с активным кормодобыванием, влиятельной биоценотической ролью, высоким уровнем экологических и социальных рисков. Условия обитания наземных млекопитающих в Арктике экстремальны, а экосистемы относительно просты, при этом, пропорция плотоядных в арктических экосистемах выше, чем в низких широтах (Чернов, 1978,1990). Логично ожидать, что факторы управляющие механизмами внутрипопуляционных процессов у наземных хищников, специализированных на жизни исключительно в Арктике, проявляются более отчетливо, чем у хищников в мультикомпонентных экосистемах средних и низких широт. Вследствие этого арктические хищники могут быть хорошими модельными объектами для изучения поведенческих механизмов внутрипопуляционных процессов при хищническом образе жизни в экстремальной среде. До настоящего времени не было ни одного исследования, в котором поведение и популяционная экология хищных млекопитающих, адаптированных к жизни исключительно в Арктике, сопоставляется на основе долговременного комплексного изучения их внутрипопуляционных процессов в природе.
Быстрые изменения условий обитания животных в Арктике, вызванные глобальными изменениями климата, создают особую ситуацию, когда биологические качества видов проходят естественную проверку на экологическую и эволюционную устойчивость. От ответа на вопрос: «каким образом изменения климата на планете влияют на внутрипопуляционные процессы у специализированных арктических

хищников?», зависит не только выбор стратегии сохранения самих этих хищников, но и экосистем Арктики.
Песец (Alopex lagopus) и белый медведь (Ursus maritimus) -единственные виды наземных хищных млекопитающих, приспособленные к жизни исключительно в Арктике. Изучение поведения и популяционной организации этих хищников актуально по ряду причин: 1 - как видов, которые чувствительны к действию глобальных изменений климата и могут быть индикаторами состояния экосистем; 2- как модельных видов для решения фундаментальных вопросов популяционной экологии и социо-этологии; 3 - как объектов, нуждающихся в специальных мерах охраны и управления популяциями (Amstrup, 2003; Stirling, 1985; Dumer et al., 2009; Tannerfeldt, 1997; Овсяников, 1981, 1993; Menyushina, Ovsyanikov, 2009; Стратегия сохранения белого медведя в России, 2010).
Несмотря на значительное количество работ, посвященых разным аспектам экологии и поведения песца и белого медведя (Дубровский, 1937, 1939; Чиркова, 1967; Chesemore, 1975; Latour, 1980; Беликов, 1982; Tannerfeldt, 1997; Audet et al., 2002; Amstrup et al., 2000; Amstrup, 2003; Stirling, 2009 и др.), к началу нашего исследования их поведенческая экология и социальная организация оставались мало изучены.
Предшествующие исследования песца и белого медведя создали необходимую основу для разработки поставленных в нашей работе вопросов. Экология песца к началу нашего исследования была изучена достаточно хорошо, что нашло отражение в обзорных статьях (Чиркова, 1967; Chesemore, 1975 и др.), в работах по динамике и структуре популяций песца (Macpherson, 1969; Шиляева, 1971; Новиков, 1983), в большом количестве региональных очерков и разработок по определенным аспектам экологии вида (Формозов, 1927, 1930; Дубровский, 1937, 1939; Кирпичников, 1937; Цецевинский, 1940; Braestrup, 1941; Дунаева и Осмоловская, 1948; Ильина, 1950; Сдобников, 1958; Скробов, 1960; Зайцев, 1972 и др.). Изучались некоторые аспекты поведения песца (Fox, 1970;

учитывался только факт присутствия песца. Использование стационарных укрытий, к которым звери быстро привыкали, при условии деликатного поведения наблюдателей на участке, позволяло практически полностью исключить фактор беспокойства при наблюдении за песцами на короткой дистанции. Некоторые из наших постоянных животных позволяли даже следовать за ними рядом по участку и привыкнув относились терпимо даже к присутствию наблюдателей вблизи выводка.
Для регистрации наблюдений использовались диктофоны, что давало возможность фиксировать действия животных с точностью до 5 сек, не теряя их из поля зрения. Если нельзя было по каким причинам пользоваться диктофоном (например, на маршрутах), наблюдения записывали в дневник конспективно во время действия (при долго длящихся событиях) либо сразу после его окончания - подробно. В первом случае конспективное описание дополнялось и подробно комментировалось после завершения наблюдения.
Поведение описывали только текстом, не пользуясь формализованной записью - условными знаками или сокращениями, обозначающими дискретные элементы поведения. Отказ от знаковой записи был продиктован методологическими соображениями, о которых упоминалось выше. Текстовое описание более трудоемко, но оно позволяет зафиксировать континуум действий животного со всеми нюансами. Такая форма регистрации предполагает, что выделение показателей, которые используются при количественном анализе, происходит не во время записи наблюдения, а при его обработке. Благодаря этому наблюдаемые процессы отражаются в тексте с максимально возможной полнотой и их можно обрабатывать при любой постановке задачи (Овсяников, 1986).
Все оптимальные норы песцов (п=95) в районе долины реки Тундровой на площади 400 км2 (включающей оба модельных участка)