Эволюция образов вождей в советской монументальной скульптуре, 1918-1985 гг.

• Автор: Тарасов, Валерий Михайлович
• Шифр специальности: 17.00.04
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 115 с.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение
Глава
Эволюция образа Ленина в монументальной скульптуре
Глава
Образы Сталина и Кирова в монументальной скульптуре
§ 1 Образ Сталина
§ 2 Образ Кирова
§ 3 Роль и место памятников вождям в системе советского монументального искусства
Заключение
Примечания
Библиография

ВВЕДЕНИЕ

Каждое цивилизованное общество ставит памятники. Вначале - богам, потом - героям, королям, полководцам, и, наконец, - знаменитым людям. В Греции и Риме еще с античных времен, В Европе с ХУ-ХУ1 вв., в России - с XVIII века памятники стали такой же традиционной частью городского пейзажа, как бульвары и скверы, церкви и костелы, театры и фонтаны. Но если о храмовой и городской архитектуре мы знаем очень много, то памятники удостоились гораздо меньшего интереса исследователей, а если и удостаивались то, в основном, чисто художественного искусствоведческого анализа. Между тем, как и любое произведение искусства, памятники очень много говорят не столько о господствовавших в момент их сооружения художественных вкусах, сколько о самом обществе, о его социальной организованности, о его конфессиональной ориентированности, о его отношении к своей истории, о его идеалах и т.д. Представляет значительный интерес даже пропорциональное соотношение, например, памятников королям и иным властителям, с одной стороны, и памятников писателям, ученым, музыкантам - с другой.
Не менее показательно для суждения об обществе количество и распространенность памятников одному и тому же лицу, например, а России -Петру Великому. Для характеристики общества весьма показательно время, когда устанавливались памятники какому-либо выдающемуся лицу - тотчас же после его кончины или спустя длительные сроки. Это, в частности, говорит об уроне самосознания социума, а также и о значении деяний самого увековечиваемого лица - сразу ли оно было понято или же обществу необходимо было «дорасти» до более полного осознания смысла и результатов этих деяний. И, несомненно, конечно, внешний вид памятника, его масштаб, соотношение отдельных частей, а также его художественные особенности раскрывают перед исследователем не только особенности структуры социума и господствующих в нем политико-нравственных поступков, но и
приверженность к тем или иным художественно-стилистическим
направлениям, вкусам, эстетическим нормам.
тт Р
Для истоика-социолога и искусствоведа несомненный интерес представляет так же каноничность, или же, наоборот, художественнопсихологическая изменяемость трактовки самой личности увековеченной в памятнике, особенно в тех случаях, когда в разные исторические периоды воздвигались памятники одному и тому же лицу. Здесь художественный анализ особенностей в частности, памятников Петру работы Фальконе, Антокольского и Церетели говорит не только о различии вкусов и стилистических кредо, названных трех авторов, но и о мировоззренческих различиях, господствующих и социально-психологических пристрастиях общества.
Наша страна, в рамках СССР или нынешней России представляет для изучения всех перечисленных вопросов уникальные возможности. Это единственный в мировой истории полигон для художественных и социальнопсихологических исследований, ибо сохранившийся в натуре или зафиксированный в фото-кино документах материал, особенно по памятникам «вождям», огромен, по сути дела даже не изучен. По недавним подсчетам
«Литературной газеты», в стране было установлено более

двух тысяч памятников В.И. Ленину. Над ними работали лучшие скульпторы отечества. Естественно, что они выражали не столько собственные, сколько официальные, идеологические взгляды и установки, господствующие в правящей коммунистической партии. Под их руками эти взгляды принимали законченную художественную форму. В задачу диссертации как раз и входит на основе художественного анализа попытаться выявить эти основополагающие партийные установки, тем более что они практически никогда не были четко сформулированы господствующей властью и, лучшем случае, лишь угадывались за общими стандартно-обтекаемыми закамуфлированными фразами в положениях об условиях различных конкурсов или при выдаче официальных заказов.

можно не увидеть того, что они лишние, что они ничему не помогают, а потому вредны, убивают масштаб скульптур, всего проекта в целом?”. (36)
“И все же значение этого конкурса было далеко не в демонстрации отдельных проектов. Н. Воронов в соответствии с задачей своей книги считал особо важным “явное стремление к новой композиции памятников и единодушное общественное осуждение традиционно-тривиальных ходов, превратившихся уже в расхожие штампы и отражавшие, по сути дела дореволюционную концепцию памятника выдающейся личности, стоящей над толпой”. (37) На второе место автор поставил “существенное расширение трактовки ленинского образа” для нашей же темы это является главным. Задумывая конкурс, партийные идеологи фактически навязывали скульпторам единственно возможное для выбранной природно-городской ситуации решение - создать гигантскую скульптуру Ленина, господствующего над Москвой, то есть они действовали по принципу “король умер - да здравствует король!” Свергнут гигантский Сталин работы Меркурова на ВДНХ, свергнут еще более огромный монумент ему же над Ереваном, не будет колоссального Ленина на Дворце Советов - давайте изваяем такого же гиганта на берегу Москвы-реки рядом с высотным МГУ. И ряд скульпторов, уже привыкших преданно служить власти и “верхним чутьем” угадывать ее, часто не высказываемые прямо, пожелания, пошли по этому пути. Но наиболее талантливые и самостоятельно думающие вдруг неожиданно дали ряд решений лирических, драматических, повествовательных, далеких от привычного вождизма.
Это заставило задуматься старую партийную гвардию и вскоре подобные же решения появились в графике, плакате, живописи. Нельзя конечно, преувеличивать значение конкурса на памятник Ленину для Москвы, но он по времени почти совпадает с новым этапом мифотворчества о Ленине. Вслед за фразами о возвращении к “ленинским нормам государственной и общественной жизни”, стал упорно педалироваться тезис о Ленине как о “самом человечном человеке”. Вновь стали публиковаться “воспоминания” о