Интенсификаторы и типология рефлексива

• Автор: Лютикова, Екатерина Анатольевна
• Шифр специальности: 10.02.20
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1998
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 169 с.

Содержание
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ИНТЕНСИФИКАТОРЫ
1.1. Значения интенсификаторов
1.1.1. Адвербиальные интенсификаторы
1.1.3.1. Интенсификаторы: добавляющее значение
1.1.1.2. Интенсификаторы: контрастивное значение
1.1.1.3. Интенсификаторы: самостоятельное значение
1.1.2. Приименные интенсификаторы
1.1.2.1. Интенсификаторы: неожвдаемое значение
1.1.2.2. Интенсификаторы: дискурсивное значение
1.1.3. Инвариант
1.2. ПАРАМЕТРЫ МЕЖЪЯЗЫКОВОГО ВАРЬИРОВАНИЯ
1.2.1. Значения интенсификаторов и их кодирование
1.2.2. Сочетаемостные ограничения интенсификаторов
1.2.2.1. Свойства ИГ-вершины (синтаксическая позиция, одушевленность, определенность)
1.2.2.2. Семантический тип предиката
1.2.2.3. Статус интенсификаторов в синтаксической структуре
1.2.3. Морфологические характеристики интенсификаторов
1.2.4. Лексическая дифференциация
1.3. Выводы
ГЛАВА 2. ИНТЕНСИФИКАТОРЫ В РЕФЛЕКСИВНОМ КОНТЕКСТЕ
2.1. ТИПОЛОГИЯ РЕФЛЕКСИВНОСТИ
2.1.1. Именные и глагольные рефлексивные маркеры
2.1.2. Тяжелые и легкие рефлексивные маркеры
2.1.3. Универсальная иерархия позиций рефлексива
2.2. Локальные рефлексивы
2.2.1. Составные рефлексивы
2.2.2. Составные рефлексивы: цахурский язык
2.2.2.1. Приименное ч/иЗ в контексте рефлекспвизацин
2.2.2.2. Составной рефлексив: строение и употребление
2.2.3. Составные рефлексивы: русский язык
2.2.3.1. Нейтральная стратегия в цахурском языке
2.2.3.2. Нейтральная стратегия в даргинском языке
2.2.3.3. Фокус эмпатии и русский составной рефлексив
2.2.4. Составные рефлексивы: выводы
2.3. Локальные прономиналы
2.3.1. Свойства прономиналов
2.3.2. Конструкция типа его самого: русский и багвалинский
2.4. Интенсификаторы и локальность: выводы
ГЛАВА 3. ИНТЕНСИФИКАТОРЫ И РЕФЛЕКСИВЫ В ДИАХРОНИИ
3.1. Источники ИНТЕНСИФИКАТОРОВ
3.2. Интенсификаторы как источники рефлексивов
3.2.1. Германские языки
3.2.1.1. Немецкий и голландский: усиление старого рефлексивного маркера
3.2.1.2. Английский: создание нового рефлексивного маркера
3.2.2. Романские языки
3.2.3. Аваро-андийские языки
3.3. Диахронические связи между интенсификаторами и рефлексивами: выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ
ЛИТЕРАТУРА
УКАЗАТЕЛЬ ЯЗЫКОВ
Введение
Настоящая диссертация посвящена типологическому исследованию интенсификаторов, или эмфатических местоимений - языковых единиц, подобных русскому сам, немецкому selbst / selber, английским -self- местоимениям, латинскому ipse - и их взаимодействию с категорией рефлексивности. Языковые единицы этого класса в генетически и ареально независимых языках обнаруживают значительное сходство, как с точки зрения выражаемых ими значений, так и с точки зрения синтаксических характеристик анафорических средств, в состав которых они входят. Прослеживается и определенное сходство путей диахронического развития интенсификаторов. Эти свойства интенсификаторов в значительной степени предопределяют специфику настоящего исследования, которое можно определить, во-первых, как когнитивно-ориентированное, во-вторых, как типологическое и, в-третьих, как диахроническое. В диссертации обсуждаются семантические и синтаксические параметры, определяющие дистрибуцию интенсификаторов, способы реализации этих параметров в языках различного строя, возможные модели межъязыкового варьирования, а также дается их когнитивное истолкование.
В последние десятилетия в теоретической лингвистике наметился определенный сдвиг от таксономического подхода к языковым явлениям и связанных с ним описательных задач к “динамическому'’ подходу1, преследующему в первую очередь объяснительные цели. Для современного языкознания весьма актуален вопрос о том, что представляет собой возможный естественный язык, каковы допустимые пределы межъязыкового варьирования и универсальные ограничения на языковую структуру. Не менее важно и то, какие когнитивные механизмы стоят за поверхностной дистрибуцией языковых единиц и чем определяется регулярное воспроизведение одних и тех же ограничений на их семантические и синтаксические свойства в языках различных систем. Этими факторами в первую очередь определяется актуальность темы предлагаемого ниже исследования, которое в качестве своего отправного пункта использует систему взглядов на языковые явления, в последние два десятилетия получившую известность как “функционально-типологический подход к языку”.
Понимание типологии как лингвистической дисциплины не оставалось неизменным на протяжении последних десятилетий, что в первую очередь определяется эволюцией взглядов на предмет, цели, задачи и методологию типологического исследования. Первоначальный, весьма “широкий” подход к типологии как к классификации структурных типов, наблюдаемых в различных языках, уступил место более узкой трактовке этого понятия, при которой предметом типологии являются только те лингвистические явления, которые могут быть обнаружены исключительно в результате межъязыкового сопоставления.
Первый, классифицирующий взгляд на типологию предполагает, что ее целью является исчисление возможных языковых типов и идентификация того или иного конкретного языка как принадлежащего к одному из этих типов. Для него весьма характерен исчисляющий, дедуктивный метод построения обобщений о языке, при котором аппарат классификационного описания мыслится как система
1 См., например, (Кибрик 1990: 21-29, 1992: 27-39).

структурных противопоставлений, независимых от конкретно-языковых явлений. Примером типологии такого рода является предложенная В. Гумбольдтом классификация языков на “изолирующие”, “флективные”, “агглютинативные” и “полисинтетические”. Другой пример - универсальные фонетические / фонологические классификации, например, (Фант, Якобсон, Халле 1962). В отечественной типологии к сторонникам исчисляюще-классификационного описания относятся прежде всего ученые, объединенные Ленинградской (Петербургской) Группой типологического изучения языков, которая была основана в 1961 году А. А. Холодовичем. Теоретические взгляды Группы изложены, в частности, в работе (Храковский, Оглоблин 1981). Еще один типологический проект такого же направления, на этот раз в сфере исследования грамматических категорий, основывается на идеях “Курса общей морфологии” И. А. Мельчука (Мельчук 1998).
Второй, более “узкий” поход к типологии имеет по преимуществу индуктивный характер и исходит не из универсального исчисления языковых типов, а из эмпирически наблюдаемых ограничений на межъязыковое варьирование. При таком подходе типология превращается из инструмента исследования, используемого различными синтаксическими, семантическими и морфологическими теориями, в отдельную лингвистическую дисциплину, имеющую собственный предмет изучения - модели языкового варьирования. Цель типологии в таком понимании - обнаружить и сформулировать обобщения о закономерностях организации языковой структуры, регулярно воспроизводящихся в естественном языке. Стандартный вид для представления таких обобщений -импликативные универсалии и иерархии, т.е. утверждения вида “В языке имеется категория тройственного числа —> имеется категория двойственного числа -А имеется категория множественного числа”. Типология в этом понимании, которая была инициирована работами Дж. Гринберга (см., в частности, (Greenberg 1966, 1968, 1974)) и его последователей (см., например, сборник (Greenberg, Ferguson, Moravcsik 1978)), является более сильным инструментом лингвистического анализа, чем просто типологическая классификация, поскольку она налагает эксплицитные запреты на определенные типы языковых структур.
Идеи Дж. Гринберга получили развитие в работах последователей функционально-типологического подхода к языку, в частности, Т. Гивона (Givon 1979, 1984, 1990), П. Хоппера и С. Томпсон (Hopper, Thompson 1980, 1984), Б. Комри (Comrie 1981), Дж. Байби (Bybee 1985, 1988), У. Крофта (Croft 1991). Идеи сторонников этого направления лингвистического теоретизирования вызваны к жизни прежде всего проблемой адекватного истолкования эмпирически наблюдаемых универсальных свойств естественного языка. Недостаточно просто констатировать наличие этих универсальных свойств; важно знать, чем они обусловлены - отсюда определенный сдвиг исследовательских интересов, который А. Е. Кибрик в 1989 году (Кибрик 1989) охарактеризовал как переход от КАК-типологии к ПОЧЕМУ-типологии. Функционально-типологический подход к языку предполагает, что языковые, в частности, лексико-грамматические, явления отражают определенным образом экстралингвистические реалии, к которым относятся, например, основополагающие принципы организации коммуникации и устройство когнитивных структур, ответственных за усвоение, хранение и структурирование знаний. Эти факторы самым интенсивным образом вовлекаются

является и точкой референции, когнитивным якорем, служащим для доступа к другим концептуализациям. Таким образом, можно считать, что помещение некоторого референта X в фокус эмпатии является одним из способов приписывания этому референту статуса точки (фрейма) референции.
Представляется, что именно дискурсивное употребление интенсификаторов, а не особые правила употребления рефлексивов наблюдаются в английских примерах, анализируемых А. Зриби-Хертц (Zribi-Hertz 1989). Проблема автора состоит в попытке описать дискурсивное употребление английского интенсификатора himself как неканоническое употребление омонимичного с ним рефлексива. Выводы, которые делает исследовательница относительно употреблений «рефлексивного местоимения с нарушением правил [обычного функционирования рефлексива - E.JI.]», в значительной степени приложимы к дискурсивным интенсификаторам во многих языках. Так, А. Зриби-Хертц пишет (Zribi-Hertz 1989:711):
«В английском языке рефлексив может использоваться с нарушением принципов 1,3,5 и 6 [принципы, описывающие типовые употребления рефлексивов -Е.Л.] тогда и только тогда, когда они отсылают к МИНИМАЛЬНОМУ СУБЪЕКТУ СОЗНАНИЯ (МСС).
МСС есть
а. Ближайшая доступная ИГ или комбинация ИГ, расположенная в дискурсе слева от местоимения и имеющая логофорическое прочтение;
б. говорящий или слушающий, или группа, включающая одного из них или обоих, даже если они эксплицитно не называются в дискурсе»
Понятно, что (а) приложимо к употреблению интенсификатора в (1.34), а (б) - в (1.37). В (1.38) демонстрируется аналогичное употребление интенсификатора
herself.
(1.38) английский
К: Спустя несколько месяцев мы получили любопытную вырезку из будапештской газеты. В ней сообщалось, что двое англичан, путешествовавших тесте с некоей женщиной, трагически погибли Судя по всему, они оба были заколоты, и венгерская полиция считает, что они поссорились и нанесли друг другу смертельные ранения.
Holmes, however, is, I fancy, of a different way of thinking, and holds to this day that, if one could find the Grecian girl, one might learn how the wrongs of herself and her brother came to be avenged. (A. Conan Doyle)
Однако Холмс, я подозреваю, думает иначе и до сих пор считает, что если найти юную гречанку, то можно было бы узнать, как ее собственные беды (=беды ее самой) и несчастья ее брата были отомщены.
10 «In English, a reflexive pronoun may occur in violation of 2,3,5 and 6 iff it refers back to the MINIMAL SUBJECT OF CONSCIOUSNESS (MSC)
MSC= a. the nearest available NP or combination of NPs which occurs in discourse to the left of the pronoun, and is read as logophoric or
b. the speaker or the addressee, or a group including either one or both, whether not explicitly mentioned in discourse.»