Сопоставительно-типологическая характеристика способов и средств выражения модальных отношений в русском и адыгейском языках : На материале языка творчества Т. Керашева

• Автор: Ахиджакова, Марьет Пшимафовна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Майкоп
• Количество страниц: 173 с.

ГЛАВА 1. ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СУЩНОСТЬ
КАТЕГОРИИ МОДАЛЬНОСТИ В РУССКОМ И АДЫГЕЙСКОМ
ЯЗЫКАХ (В ЯЗЫКЕ ТВОРЧЕСТВА Т. КЕРАШЕВА)
1.1.0 средствах выражения модальности языка
1.2. О модальности в адыгейском языке
1.3. Модальные слова, модальные частицы и модальные словосочетания в русском и адыгейском языках (на примерах языка творчества Т. Керашева)
1.3.1. Специфика модальных словосочетаний адыгейского языка
1.3.2. Упорядочение и лексикографическое описание
модальных слов, частиц и словосочетаний
ГЛАВА 2. АСПЕКТЫ РЕАЛИЗАЦИИ МОДАЛЬНОСТИ
В РУССКОМ И АДЫГЕЙСКОМ ЯЗЫКАХ (НА ПРИМЕРАХ ЯЗЫКА ТВОРЧЕСТВА Т. КЕРАШЕВА)
2.1. Объективная форма реализации модальности
2.2.Субъективная форма реализации модальности
2.3. Семантическая вариативность модальности
в русском и адыгейском языках
2.3.1 .План содержания модальности возможности
2.3.2.План содержания микрополя необходимости
2.3.3.План содержания модальности желательности
ГЛАВА 3. СПЕЦИФИКА СРЕДСТВ И СПОСОБОВ ВЫРАЖЕНИЯ МОДАЛЬНОСТИ В АДЫГЕЙСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ
(НА ПРИМЕРАХ ЯЗЫКА ТВОРЧЕСТВА Т. КЕРАШЕВА)
3.1. Морфологические средства выражения модальности
в адыгейском и русском языках
3.1.1. Морфологическое выражение модальности
через модально-аспектуальные связи
3.2. Лексическое выражение модальности
в адыгейском и русском языках
3.3. Синтаксические средства выражения модальности
в адыгейском и русском языках
3.3.1. Повторы как средства выражения модальности
3.3.2. Порядок слов как средство выражения модальности
3.3.3. Вводные слова и конструкции
как синтаксическое выражение модальности
3.4.Фонетические средства выражения модальности
3.5. Инновационные средства выражения модальности
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИЛОЖЕНИЕ
РУССКО-АДЫГЕЙСКИЙ СЛОВНИК МОДАЛЬНЫХ СЛОВ,
ЧАСТИЦ И СЛОВОСОЧЕТАНИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ ЯЗЫКА
ПРОИЗВЕДЕНИЙ Т. КЕРАШЕВА)
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Как известно, в современном языкознании все больше увеличивается тенденция к углубленному изучению функционально-семантической стороны языка, что находит свое выражение и в кавказоведении. Категория модальности в кавказоведении относится к малоизученным категориям. В теоретико-практических трудах до сих пор не дано четкого определения модальности, не уточнены ее подсистемы и систематические типы, средства и способы выражения. Этим и продиктована необходимость проведения настоящего исследования. Актуальность его заключается и в том, что развитие адыго-русского двуязычия требует адекватного сопоставительного описания реалий адыгейского и русского языков.
Необходимость детальной разработки вопросов, связанных с сопоставлением этих языков, не вызывает сомнений. Существование разных, порой диаметрально противоположных трактовок категории модальности можно объяснить не только отсутствием единого основания при определении состава модальных значений, но и тем, что при создании своей концепции исследователь зачастую оперирует материалами одного языка. Средства выражения модальности, взаимодействие разных модальных значений, статус модальности среди других категорий — все это, безусловно, отличается в каждом языке. Но это — с одной стороны. С другой стороны, модальность принадлежит к числу функционально-семантических категорий, производных от понятийных категорий, последние же имеют универсальный характер [31, 72-79]. Поэтому не только не исключается возможность создания единой, применимой ко всем языкам трактовки основных вопросов, касающихся сущности категории модальности, но такая единая трактовка при сопоставительном исследовании отдельных модальных значений представляется необходимой. Однако количество публикаций по указанной проблематике очень незначительно.

Несомненный интерес ДЛЯ определения специфики ТОЙ ИЛИ ИНОЙ ЯЗЫКОВОЙ системы представляет выявление сходств и различий в выражении отдельных модальных значений и их оттенков в разных языках. Как в исследованиях по русскому языку, так и в адыгейском языкознании разграничение модальных значений, а также способов их выражения является одной из наименее разработанных проблем, имеющих непосредственное отношение к определению сущности категории модальности. Решение ее на материале адыгейского и русского языков особенно актуально потому, что систематическое описание языковых средств различных уровней, служащих для передачи функционально-семантических категорий (в том числе категории модальности) остается «белым пятном» в теоретическом адыговедении.
Вопрос о содержании категории модальности, ее объеме и средствах выражения относится к глобальным вопросам и синтаксиса, а его решение проливает свет на теорию предложения — основной единицы нашего общения. На современном этапе развития языкознания при выдвижении антропологического подхода к языку в качестве приоритетного появляется необходимость в поиске новых аспектов исследования категории модальности, коррелирования сложившихся о ней представлений. В частности, признание ан-тропоцентричности языка и речи обусловило предпочтительное рассмотрение средств выражения субъективной модальности по отношению к объективной. Последнее привело к более широкой трактовке природы этой категории, к квалификации оценочных, образных, экспрессивных, эмотивных средств языка как модальных, то есть речь идет о способах отнесения говорящим сообщаемого к действительности сквозь призму его психического состояния.
Целью диссертационной работы является описание содержания категории модальности и средств ее выражения на разных языковых уровнях в разносистемных языках. В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

Таблица №2
Адыгейское модальное слово Русское модальное слово Структурная модель адыгейского модального слова Структурная модель русского эквивалента
Енэгуягьо вероятно М' [Б] М [Б]
арышъ итак М’ [Б] М [Б]
сыщэгугъы надеюсь М’ [Б] М [Б]
аужыпкъэрэм наконец м’и М [Б]
еплъ вишь М' [Б] М [Б]
агурьііоу понятно М’ [8] М [Б]
ык1и еще М' [Б] М [Б]
адэ да М' [Б] М [Б]
гьэнэфагьэу разумеется М’ [Б] М [Б]
зэра1орэмк1э как говорится М’ [Б] М [Б] + М [Б]
п1ощтымэ так сказать М’ [Б] М [Б] + М [Б]
арэп сэ1о кстати М’ [ББ] М [Б]
нахь тэрэзэу вернее М' [ББ] М [Б]
сызэреплъырэмк 1 э на мой взгляд М’ [Б] М [Б] + М [Б] + М [8]
нахь тегъэфэгъэ дэдэу точнее М' [БББ] М [Б]
зы гущы1эк1э одним словом М' [ББ] М [Б] + М [Б]
шъыпкъэр п1ощтымэ честно признаться М’ [ББ] М [Б] + М [Б]
шъыпкъа ш 1 о правда ли М’ [ББ] М [Б] + М [Б]
щэч зи хэлъэп без всякого сомнения М’ [БББ] М [Б] + М [Б] + М [8]
В ходе анализа выявлено, что при расширении МСС в языке перевода добавляются семантические компоненты, а при компрессии опускается менее значимый элемент МСС. Но, как отмечают исследователи, превалирование семантической значимости в противовес синтаксической функции можно считать закономерностью [143, 87].