Сопоставительный анализ образных систем "человек", "вещь", "природа" в идиостилях Велимира Хлебникова и Марины Цветаевой

• Автор: Явинская, Юлия Вадимовна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 187 с.

Оглавление.
Введение.
Глава 1. Велимир Хлебников - Марина Цветаева: два идиостиля.
1.1. Поэтический язык В. Хлебникова в контексте положений “воображаемой филологии”.
1.2. Особенности поэтического языка М. Цветаевой.
1.3. Возможности сопоставления идиостилей В. Хлебникова и М. Цветаевой.
Глава 2. Образная система человек у Хлебникова и Цветаевой.
2.1. Образ человека у Хлебникова.
2.2. Образная система человек у Цветаевой. Основные группы лексики.
2.3. Субъект речи (я) в идиостилях Хлебникова и Цветаевой.
2.3.1. Связи слова я по смежности в словосочетаниях и предложениях у Хлебникова и Цветаевой.
2.3.1.1. Глагольные связи еловая в текстах Хлебникова и Цветаевой.
2.4. Результаты сравнительного анализа лексики образной системы человек у Хлебникова и Цветаевой.
Глава 3. Образная система вещь в идиостилях Хлебникова и Цветаевой.
3.1. Слова с предметным значением в идиостиле Хлебникова.
3.2. Семантическое поле вещь у Цветаевой. Ключевые слова.
3.3. Употребление слова вещь в текстах Хлебникова и Цветаевой.
3.4. Сравнительная оценка употребления слов с предметным значением у Хлебникова и Цветаевой.
Глава 4. Образная система природа.
4.1. Образная система природа в идиостиле Хлебникова. Основные понятия.
4.2. Семантика природных образов у Цветаевой.
4.3. “Живая природа”: связи слова конь по смежности и сходству в текстах Хлебникова и Цветаевой.

4.4. “Неживая природа”: контексты употребления слова камень у Хлебникова и Цветаевой.
4.5. Выводы об особенностях восприятия природного мира субъектом речи (я) в текстах Хлебникова и Цветаевой.
Заключение.
Библиография.
Приложение. Компьютерные конкордансы (списки словоупотреблений) для слов вещь, камень, конь в идиостилях Велимира Хлебникова и Марины Цветаевой.

Введение.
1. Диссертация посвящена сопоставительному изучению образных систем человек, вещь, природа в идиостилях Хлебникова и Цветаевой. Под образной системой понимается совокупность слов поэтического языка, объединенная неким общим содержанием определенной денотативной сферы. В работе затронут ряд проблем, актуальных для науки о языке художественной литературы в целом и сопоставительной идиостилистики, в частности. Основная из них - проблема описания образной семантики поэтического текста, которая заключается в несовпадении границ поэтического слова с образом. Другая проблема связана с самой возможностью сопоставления двух разных идиостилей, постановкой задач, выработкой адекватных методов сопоставления.
Актуальность сопоставления идиостилей Велимира Хлебникова и Марины Цветаевой определяется отсутствием работ, посвященных этой проблеме, и тем, что имена этих поэтов находятся сегодня в центре внимания лингвистической поэтики. Об этом свидетельствует недавняя защита докторской диссертации О.Г. Ревзиной, посвященной разработке теории лингвистической поэтики на базе целостного описания поэтического идиолекта Цветаевой (Ревзина 1998(2)), выходящий под ее редакцией «Словарь поэтического языка Марины Цветаевой» в четырех томах (Словарь 1996-1998); подготовка к печати новой книги В.П. Григорьева о Хлебникове «Будетлянин» (неопубл.).
2. Предметом исследования является система образной семантики нескольких групп слов в идиостилях Хлебникова и Цветаевой. Именно образные значения, по мнению Ю.Н. Тынянова, определяет стиль произведения (Тынянов 1977: 343). Такую же мысль высказывал и В.В. Виноградов: “Словесный образ бывает разного строения. Он может состоять из слова, сочетания слов, из абзаца, главы литературного произведения и

внимания к природе вещей, лежащего в основе эстетической программы Цветаевой.
В поэзии Цветаевой 30-х годов главным становится внутренний мир человека, его “душа” - “сообщница”, “сестра”, двойник Музы. Пространственных и предметных характеристик у нее нет, но ей свойственны эмоции: Когда обидой - опилась / Душа разгневанная (1922 2,142); ее единственный бытийственный показатель - время: Есть час Души, как час Луны, / Совы - час, мглы - час, тьмы - / Час... (1923 2,211). Метонимический перенос жестовых и речевых проявлений тела человека на нематериальную “душу” рождает в стихотворениях этого периода мотив “маргинальности” -жизни и бытования “с краю”: Жизни с краю, / Середкою брезгуя, / Провожаю / Дорогу железную (1935 2,329); отказа от жизни: Может быть - отказом / Взять? Вычеркнуться из зеркал? (1923 2,199).
Декларируемая Цветаевой тема чуждости миру вещей не предполагает, тем не менее, их полного отсутствия в стихотворениях этого периода. Образы круглых и полых предметов с семантикой “вместилища” (“расщелина”, “раковина”, “рана”, “трюм”) представляют еле заметный, аскетический приют, “чертог” для души и всего невидимого: Жив, а не умер / Демон во мне! / В теле как в трюме, / В себе как в тюрьме (1925 2,254). Растет количество ритмически разбитых слов, но тем самым происходит процесс привнесения в слово, либо нахождения в нем реликтовых этимологических остатков глагольной (“двигательной”) семантики: У-пал, ударный мой! / Стол-бы фонарные! / Про-пала Армия! / Ла-ды гитарные! (1923 2,170); У меня к тебе наклон лба, // Дозирающего вер-ховья (1923 2,214). И даже не имеющие такой реликтовой семантики части разбитых слов моделируют ситуацию разбитого пластического целого: Разбили нас - как колоду карт! (1925 2,259).
Глаголы несут чаще всего негативную семантику разрушения, испорченности, потери: Крик станций: останься! / Вокзалов: о жалость! (1923