Целостность художественного произведения как литературоведческая проблема

• Автор: Андреев, Анатолий Николаевич
• Шифр специальности: 10.01.08
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 1997
• Место защиты: Минск
• Количество страниц: 355 с.

ВВЕДЕНИЕ
Одной из самых актуальных на сегодняшний день, центральных проблем теории литературы является систематическая разработка теории художественного произведения.
Гениальная мысль о различии в художественном произведении содержательной и формальной сторон на века определила основную тенденцию в изучении проблем произведения. К содержанию традиционно относят все моменты, связанные с семантической стороной творчества (осмысление и оценка реальности). План выражения, феноменологический уровень — относят к области формы. (Основа системы понятий о составе художественного произведения наиболее полно разработана в трудах Поспелова Г.Щ139; 140; 141], который, в свою очередь, непосредственно опирался на эстетические идеи Гегеля)[42].
Вместе с тем, эта же основополагающая мысль спровоцировала упрощенный подход к анализу произведений. С одной стороны, научный анализ содержания сплошь и рядом подменяется так называемой интерпретацией, т.е. произвольным фиксированием субъективных эстетических впечатлений, когда ценится не объективное познание закономерностей образования и функционирования художественного произведения, а оригинально выраженное собственное отношение к нему. Произведение служит отправной точкой для интерпретатора, который переосмысливает произведение в актуальном для него контексте. С другой стороны, вообще отрицается необходимость и возможность познания
произведения со стороны его содержания. Произведение трактуется как некое сугубо эстетическое явление, не имеющее якобы никакого содержания, как чистый феномен стиля.
В значительной степени это происходит потому, что, наметив содержательный и формальный полюса (поэтический "мир идей", духовное содержание и способы его выражения) наука до сих пор не сумела преодолеть, "снять" эти противоречия, представить убедительную версию о "сосуществовании" противоречий. На протяжении всей истории литературоведческой мысли неизбежно актуализировались либо герменевтически ориентированные концепции (т.е. произведение истолковывалось в определенном социокультурном ключе; в нем отыскивали скрытый смысл, выявление которого требовало соответствующей методологии декодирования, дешифровки), либо эстетские, формалистические школы и теории, изучающие поэтику (т.е. не сам смысл произведений, а средства его передающие). Для одних произведение так или иначе было "феноменом идей", для других — "феноменом языка". Соответственно произведение рассматривалось преимущественно с позиций либо социологии литературы, либо исторической поэтики. К первым можно отнести "реальную критику" русских революционеров-демократов XIX в., культурно-историческую, духовно-историческую, психоаналитическую, ритуальномифологическую школы, марксистское литературоведение, постструктурализм. Ко вторым — эстетические теории "искусства для искусства ", "чистого искусства", русскую "формальную школу", структурализм, эстетические концепции, "обслуживающие" модернизм и постмодернизм.
Кардинальный же вопрос всей теории литературы — вопрос о взаимопредставленности содержания в форме и наоборот — не только не решался, но чаще всего и не ставился. Не отвергая принципиального подхода к изучению художественного произведения как к идеологическому по своей природе образованию, имеющему специфический план содержания и план выражения, эстетики и литературоведы в последнее

время все чаще культивируют идею многоуровневости эстетического объекта [38; 83; 50; 168].
При этом меняется представление о природе самой целостности произведения. Достижения в области общенаучной методологии — в частности, разработка таких понятий, как структура, система, целостность — заставляют гуманитариев также идти от макро- к микроуровню, не забывая при этом об их интегрированности. Выработка диалектического мышления становится чрезвычайно актуальной для всех гуманитарных дисциплин. Очевидно, только на этом пути можно достичь глубинных знаний об объекте исследования, адекватно отразить его свойства.
Данная работа посвящена решению фундаментальной эстетической и литературоведческой проблемы: исследованию художественного произведения как формы общественного сознания и одновременно -как собственно эстетического объекта. Предметом аналитического рассмотрения является не текст (или отдельные его составляющие) и не "мир идей" произведения (имеющий соответствующий эстетический, религиозный, философский и др. аспекты), а именно художественное произведение — целостный объект, несущий, с одной стороны, идеальное духовное содержание, которое может существовать, с другой стороны, только в исключительно сложно организованной форме: художественном тексте.
Таким образом, автор ставит задачу: не избегать социологизации или эстетизации литературы (и не подбирать одностороннюю аргументацию, субъективно отдавая предпочтение какой-либо одной концепции), а суметь обнаружить в избранном объекте
указанные взаимоисключающие, но в то же время и взаимообуславливающие аспекты:

исследовать "идейные" параметры как предпосылку эстетических свойств, а в "эстетике" произведения обнаружить социологический потенциал. Задача видится в синтезе полярных точек зрения.

забывает о том, что все выделенные им "уровни" и "свойства" или "аспекты" содержания (род, жанр, пафос, принцип художественного отражения жизни) вместе с образноэкспрессивной формой несут на себе отпечаток "человеческого характера" (или образной концепции личности, по принятой нами терминологии).
Анализ совокупности содержательно-формальных уровней, понимаемых "системно" и претендующих на "целостно" организованную системность (т.е. всех ключевых звеньев системы), по словам Поспелова, "может привести исследователей к установлению закономерных особенностей общественного миросозерцания писателей (выделено мной - A.A.) и даёт возможность понять историю творчества каждого из них, их достижения и недостатки в отдельных произведениях в тех или иных родах и жанрах" [141, 156]. Анализ произведения в качестве сверхзадачи ставит не познание специфики духовной ориентации личности (то, что затем становится эстетической предпосылкой), а исследование "закономерных особенностей миросозерцания писателей". Иными словами, главной становится не личность, а вложенные в неё безликие "общественные закономерности". Личность делается равной определяющим её "закономерностям", и изучение личности, по сути, превращается в исследование исторически-конкретных особенностей "идеологического миросозерцания".
При таком подходе главным системообразующим фактором становится "прогрессивная идеология" писателя, выводимая не из реальной природы человека и общества, а подгоняемая под соответствующую социологизированную марксистскую доктрину.
Как видим, трактовка личности непосредственным образом сказывается на понимании произведения. Системный подход к философии истории (с отчётливым выделением социально-экономического фактора как ведущего и всецело определяющего -как движущей силы истории ) напрямую сказался на концепции личности (отсюда