Мифопоэтика в современном английском романе : Д. Барнс, А. Байетт, Д. Фаулз

• Автор: Муратова, Ярослава Юрьевна
• Шифр специальности: 10.01.05
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 240 с.

Вступление
Глава 1. Риторическая мифопоэтика Джулиана Барнса
Библия и деконструкция
Традиции флоберовской эстетики в произведениях Д. Барнса
Оппозиция животное/человек как поиск грани между ними
Цикл и повторение в структуре глав романа «История мира в 10,5 главах»
Миф и история как синонимы
«Любовь в скобках» как метафизическая категория
Постмодернистская антиутопия
Резюме первой главы
Глава 2. Мифопоэтика Антонии Байетг как сплав философии и мистики
Влияние мистики и неоплатонизма на творчество А. Байетг
Образы духа и материи и их соотношение в романах А.Лайетт
Проблема андрогина и формы андрогинности
Андрогинность и художник
Андрогинность и медиум
Мифология и алхимия
Роман «Джин в бутылке из стекла соловьиный глаз» - от мифа к сказке
Резюме второй главы
Глава 3. Мифопоэтика и мифотворчество Джона Фаулза
Миф Аристоса
Миф постмодернистского писателя
«Причуда»
Резюме третьей главы
Заключение
Библиография
Тексты
Вопросы теории и эстетики
Философия и миф
Теория и критика постмодернизма
Литература, посвященная писателям
Справочные издания
Приложение 1. Роль деконструкции в женской судьбе
Приложение 2. Тема любви в произведениях Д. Барнса
Приложение 3. Жанр сказки в творчестве Антонии Байетт

• Вступление
Термин мифопоэтика не имеет пока что четкой разработки в литературоведении. Но любое определение должно на что-то опираться, тем более понятие, связанное с мифом и культурой. Мифопоэтика, на наш взгляд, является областью сложного взаимодействия между авторским (поэтикой) и культурным (мифом). Однако те же самые элементы могут рассматриваться и в обратном порядке: мифом - как индивидуальным, авторским началом, и поэтикой, как готовой формальной системой, предлагаемой культурой. Игра и взаимодействие авторского и культурного, общего и частного, индивидуального и нормативного отразилось в современной культуре и на конкретном творчестве писателя, и более масштабно - в современной культурной иерархии, представленной массовым и элитарным искусством.
Мы полагаем, что исследование мифопоэтического качества современной английской литературы должно исходить из контекста современной культуры и ее конфликтов, связанных с противостоянием коллективного сознания и индивидуального развития личности, массовой культуры и авторского творчества, бездумного, потребительского отношения к жизни и ответственности, наконец, между силами хаоса и порядка.
Миф сам по себе - странное и порой противоречивое понятие, которое, с одной сторо-
* ны, связывается с массовым сознанием и, с другой стороны, остается неизменным, ценнейшим элементом человеческой культуры. Поэтому мы считаем, что наше исследование должно строится в трех плоскостях. Сначала обратиться к современной литературе и ее описани-
ф ем в критике в качестве постмодернистской. Это выведет нас на конфликтную картину со-
временных культурных процессов, влияющих на литературное творчество. Далее мы попытаемся рассмотреть проблему мифа и его трансформации в массовой культуре и элитарном искусстве, что позволит, в свою очередь, перейти к третьему пункту исследования понятия мифопоэтики - мифу и мифотворчеству. Кроме того, это поможет очертить современный культурный горизонт, в котором приходится работать художнику, что, в свою очередь поможет лучше понять темы и сюжеты, особенности поэтики, в общем, те проблемы, которые ставит перед собой современный художник.
Для того, чтобы понять, что же конкретно мы собираемся искать и исследовать в рамках нашей работы, попробуем прежде всего уяснить себе, что такое “мифопоэтика”. Термин “мифопоэтика” появился сравнительно недавно и до сих пор довольно редко применяется в литературоведении, хотя “мифопоэтическое” постепенно входит в литературоведческий обиход. Этим термином пользуется Г. Слохауэр1: кстати, его работа - тот редкий случай, когда “мифопоэтика” (“шЬорое818”) и “мифопоэтическое” употребляются вместе.

“Мифопоэтика” в трактовке Слохауэра есть определенная “мифологическая схема” (“mythical pattern”), а именно, трехактная драма с эпилогом, которая повествует о взаимоотношениях героя и общества. Смысловая проработанность и акценты на тех или иных моментах исторически “кочуют” из акта в акт, но фундаментальный принцип “эволюции” героя остается незыблемым.
“Мифопоэтическое” упоминается также в названии третьей части (“Myth and criticism. From mythological to mythopoetic.”) сборника “Myth and Literature. Contemporary theory and Practice.”2 В отечественном литературоведении этот термин встречается сравнительно чаще и, что важнее, имеет большую весомость и глубину: например, в коллективном труде “Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания”3 - как характеристика архаического типа художественного сознания. Пожалуй, наиболее полно, именно как один из ключевых терминов, применимый и к современному художественному сознанию, “мифопоэтическое” возникает в трудах В.Н.Топорова4 и Московского семиотического круга5. “Принадлежа к высшим проявлениям духа и будучи одновременным участником двух различных процессов, работающих тем не менее на “одно общее” (мифологизация как создание наиболее семантически богатых, энергетийных и имеющих силу примера образов действительности и демифологизация как разрушение стереотипов мифопоэтического мышления, утративших свою “подъемную” силу, - в их едином стремлении к поддержанию максимальной возможности связи человека со сферой бытийственного, открываемого живым словом), мифопоэтическое являет себя как творческое начало эктропической направленности, как противовес угрозе энтропического погружения в бессловесность, немоту, хаос.”6 Как показывает эта дефиниция, для В.Н.Топорова “мифопоэтическое” является многомерной и актуальной характеристикой не только художественного сознания, но и человеческого сознания вообще, независимо от времени.
Возможно, этот термин возникает и в других работах, оставшихся за пределами нашей библиографии, Однако гораздо чаще “миф” или “мифология” употребляются как самостоятельный субъект в соединении с чем угодно, напр.: сборник работ “Allegory, Myth and Symbol.” или уже упомянутый “Myth and Literature”, “Поэтика мифа” Е.А.Мелетинского, “Mythology in the Modem Novel. A study of Prefigurative Techniques” Дж. Уайта или “A Remembered Future. A Study in Literary Mythology” Гарольда Фиша, не говоря о массе работ
1 Slochwer, Harry. Mythopoesis. Mythic Patterns in the Literary Classics. Wayne State UP, Detroit, 1970.
2 Myth and Literature. Contemporary theory and Practice/Ed. by Vickery, John B. UP of Nebraska (Lincoln), 1966.
3 Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994.
4 Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995.
5 Из работ Московского семиотического круга. М., 1997.
6 Топоров В.Н. Указ. соч. С.5.
потопа человеку не было дано право употреблять животную пищу. Ной получает разрешение есть зверей и птиц как награду за их спасение (Быт. 9, 3). В более поздних еврейских легендах рассказывается о почти круглосуточном дежурстве Ноя и его сыновей в зверинце и даже о травме Ноя (хромоте), нанесенной больным львом во время кормления
В интерпретации личинки древоточца ковчег превращается в «плавающий кафетерий», а забота патриарха о подопечном зверье оборачивается кровожадностью и диктатурой. Патриарх и его семья частью съедают, частью просто уничтожают все гибридные существа (грифона, гиппогрифа, сфинкса, василиска, единорога, саламандру), чтобы, по предположению рассказчика, поддержать чистоту видов. По иронии судьбы «излишки» чистых животных (все, что больше двух) также входит в рацион «спасателей». Таким образом, версия насекомого универсально объясняет недостающие звенья в теории эволюции и происхождение мифов о фантастических существах слишком хорошим аппетитом патриарха и исчезновением корабля Варади.
В свою очередь, животные изображены как развитые и благородные существа, обладающие человеческой психикой и разумом. Они составляют единое сообщество, живущее и действующее по правилам человеческого коллектива, который имеет свои как светлые, так и теневые стороны. С одной стороны, они переживают гибель своих товарищей, помогают друг другу переносить тяготы плавания и радуются спасению. С другой стороны, ковчег представляет модель небольшого государства с диктаторским режимом, где поданные доносят властям друг на друга, где все подчиняются воле наиболее сильного и агрессивного. Тем не менее, в плане собственного достоинства, естественности, честности, доброты и ума они превосходят человека. Соответственно, человек находится на более нижней ступени развития по сравнению с животными: “...man is a very unevolved species compared to the animals. We don't deny, of course, your cleverness, your considerable potential. But you are, as yet, at an early stage of your development»,2 - говорит древоточец. Возникает естественный вопрос об доминировании человека над более разумными существами, который по логике повествования объясним только повышенной человеческой агрессивностью, т.е. усилением животных черт.
Животный мир в рассказе насекомого антропоморфен: в животных акцентируется психологический и духовный аспект. В противоположность этому в человеке подчеркиваются плотские аспекты и низшие инстинкты, в общем, животность. Сопоставление Ноя с гориллой являет максимальное снижение образа священной фигуры патриарха, которое сопро-
1 Фрэзер Д.Д. Фольклор в Ветхом Завете. С. 83.
2 Barnes, Julian. A History of the World in 10,5 Chapters. P. 28.