Православные основы русской литературы XIX в.

• Автор: Дунаев, Михаил Михайлович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 49 с.; 20х15 см

В диссертационном докладе в тезисно-обобщённом виде представлено осмысление истории русской классической литературы в её религиозном аспекте. В полном объёме (120 п.л.) текст диссертации опубликован в четырёх томах под общим названием “Православие и русская литература” (М., “Христианская литература”. 1996-1998), а также в ряде иных работ, дополняющих её содержание.
По многим причинам, свойства объективного и субъективного, религиозное своеобразие русской классической литературы изучено не достаточно. Проблемы философские, этические, эстетические, социальные, политические — прослежены в отечественной словесности с относительною полнотою. Но до сих пор было уделено недостаточное внимание её религиозному, православному миропониманию, характеру отображения реальности.
Религиозность нашей литературы проявляется не в простой связи с церковной жизнью, равно как и не в исключительном внимании к сюжетам Священного Писания. Главное: русские писатели смотрели на жизненные события, характеры и стремления людей, озаряя их светом евангельской истины, мыслили в категориях Православия, и это проявлялось не только в прямых публицистических выступлениях, но и в системе художественных образов.
Именно Православие повлияло на пристальное внимание человека к его духовной сущности, на внутреннее самоуглубление, отражённое литературой. Литература помогает понять, что религиозные догматы, которые представляются многим как нечто далёкое от жизни, схоластически-абстрактное, предмет узких богословских словопрений, — на самом деле определяющим образом воздействуют на миропонимание человека, осознание им своего места в бытии, на его метод мышления. Более того: догматы формировали характер нации, политическое и экономическое своеобразие её истории, судьбу народа.
Важно, что и те процессы в литературе, которые развивались как бы вне православной традиции, характерны не индифферентизмом по отношению к религии, но активным отталкиванием от неё, противостоянием именно Православию. Это позволяет и названные процессы рассматривать в тесной связи с общим ходом всего литературного творчества русских классиков.
Неверно было бы утверждать, что эта особенность русской литературы вовсе не затрагивалась теми, кто о ней размышлял и писал. Религиозное осмысление отечественной словесности началось ещё в критических работах славянофилов (в первую очередь, К.С. и И.С. Аксаковых), было продолжено религиозными философами на

рубеже XIX- XX вв. Прежде всего, необходимо выделить капитальный груд Д.С. Мережковского “Толстой и Достоевский”. Привлекало внимание исследователей творчество A.C. Пушкина, о котором писали и многие представители русского духовенства. Нельзя оставить без внимания статьи B.C. Соловьёва о многих писателях и поэтах, а также спорные, но интересные работы В.В. Розанова и др. Особо должно выделить публичные лекции С.Н. Булгакова, посвящённые религиозному осмыслению творчества A.II. Чехова.
Немалый вклад в истолкование русской литературы был внесён религиозными мыслителями в послереволюционной эмиграции. Преимущественное внимание уделялось при этом творчеству
Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, Д.Н. Толстого. Работы
К. Мочульского, В. Зеньковского, И. Ильина, Н. Бердяева,
Н. Лосского, Р. Плетнёва, Н. Трубецкого и др., посвящённые этим писателям, являют собою классические образцы религиозного подхода к изучению литературного материала.
Литературоведы советского периода названной проблемы касались недостаточно, а если и касались, то с преимущественно отрицательною оценкою.
В последнее десятилетие религиозно-философское своеобразие русской литературы привлекает всё более нарастающее внимание исследователей. Выделяются работы B.C. Непомнящего о Пушкине, В. А. Воропаева о Гоголе, Б.Н. Тарасова о Чаадаеве. Осмыслению русской классики в религиозном аспекте посвящены монографии В.А. Котельникова “Православная аскетика и русская литература (на пути к Оптиной)” СПб.,1994; Й.А. Есаулова “Категория соборности в русской литературе” Петрозаводск, 1995; II.Е. Бухзркина “Православная Церковь и русская литература в XVIII-XX веках (проблемы культурного диалога)”. СПб., 1996. Немалую ценность представляют сборники “Христианство и русская литература” СПб.,1994-1998; сборники “Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков”, Петрозаводск, 1995-1998; а также межвузовский сборник научных трудов “Религиозные и мифологические тенденции в русской литературе XIX в.” Москва. МПУ. 1997.
Однако мы находимся лишь у истоков долгого процесса обновлённого исторического познания русской литературы.
Актуальность темы исследования и его новизна в предлагаемой диссертации определена отсутствием в отечественном литературоведении единого курса истории русской классической литературы в религиозном осмыслении. Данная работа есть первая попытка осмысления основ такого курса.

тическим блаженством и умилением от сознания собственной нравственной непорочности, то есть нравственный гедонизм. Эго ощущение можно обрести путём отвержения телесных стремлений и удовольствий, нравственным самосовершенствованием. Таким образом, “соединение с Богом” есть переживание морального блаженства на земле, и понимание этого даёт человеку спасение от тягостного душевного состояния, какое он неизбежно ошущает, когда не знает истины. Эту истину открыл людям Христос, и точно выразил апостол Иоанн, церковное же учение, по Толстому, затемняет понимание этой истины, отвлекает от неё, морочит голову ненужными догматами и таинствами. Совершается это потому, что люди, составляющие иерерхию (начиная с апостола Павла), не доняли Христова учения, живут телесными интересами, для обеспечения которых и устроили всё то, что называется церковной жизнью.
Ту же истину, которую, согласно Толстому, открыл Христос, знали и другие мудрецы,, ибо она едина для всего человечества. Необходимо соединиться всем, обладающим ею,'чтобы научить всех прочих и установить Царство Божие на земле при торжестве всеобщего блаженства, имеющего этическую природу. Понять суть этого Царства нетрудно каждому, потому что оно внутри каждого, — этому также научил Христос: Царство есть тот дух, который даёт начало всему и даст возможность всеобщего блаженства. Путь к этому блаженству прост и лёгок, способ познания любви выражен в пяти основных заповедях, какие нетрудно извлечь из Евангелия, если не затемнять сознания поздними наслоениями и искажениями “верою и таинственностью”.
Ключом ко всему становится идея непротивления злу насилием. Применение собственного насилия по отношению к ближнему, которого заповедано любить, закрывает в человеке возможность блаженства. Непротивление же способно только усилите сознание собственной нравственной чистоты, и этого сознания не сможет отнять никакой чужой произвол.
Менее определённым, но всё же в достаточной степени ясным представляется и понимание Толстым бессмертия и вечного бытия. То, что жизнь тела мешает жизни духа, то есть блаженству любви, Толстой ощущал в себе и отождествлял телесное с личностью. Следовательно, чем меньше телесно-личного, тем полнее блаженство. Смерть помогает отбросить всё личное, материальное — и раствориться в едином духовном потоке. Вот вероучение Толстого.
В последний период жизни и творчества Толстой начинает подчинять своё непосредственное художественное чутьё жизни новым вероучительно-догматическим представлениям, выработанным