Христианская антропология немецких гуманистов XV - начала XVI века

• Автор: Заборских, Тамара Петровна
• Шифр специальности: 09.00.06
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 193 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава I. БИША НЦМАМТАТК КАК ОСНОВА РЕНЕССАНСНОГО АНТРОПОЦЕНТРИЗМА. ИСТОРИЧЕСКИЕ
ПРЕДПОСЫЛКИ НЕМЕЦКОГО ГУМАНИЗМА
§ 1. Понятие БйкНа ЬшпапДаЕз и проблема идейного единства
гуманизма
§2. Социально-политические и культурные условия европейского
гуманизма
ГЛАВА II. РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИЙ МОДУС
РАССУЖДЕНИЙ О ЧЕЛОВЕКЕ
§ 1. Становление философской христианской антропологии на Западе до XV в
§2. Христианская антропология немецких гуманистов конца XV -начала XVI вв. в соотношении с ее идейно-культурным контекстом

§3. Основные аспекты и принципы христианской антропологии немецких гуманистов конца XV - начала XVI вв. с точки зрения их
учения о Слове
ГЛАВА III. НРАВСТВЕННЫЙ И ЭСТЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ
АНТРОПОЛОГИИ НЕМЕЦКИХ ГУМАНИСТОВ
§1. Этический идеал немецких гуманистов и его составляющие
§2. Эстетический модус рассмотрения человека
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
А. Источники
Б. Литература

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования.
Повышенный интерес к антропологической проблематике составляет одну из особенностей философии XX века. Современная философская антропология существует во множестве вариантов. Наиболее значимые из них: религиозная, культурная, структурная антропология. «Вместе взятые они образуют своеобразный «антропологический ренессанс», всесторонний и обостренный интерес к феномену человека»1.
На особую роль в процессе самопознания человека претендуют религиозная философия и теология. Напряженное внимание к феномену человека вызвано прежде всего потребностью каждого индивида решать жизненные проблемы, возникающие в контексте его повседневного существования. Стремясь как можно полнее овладеть этим вниманием, религиозные философы и теологи расчитывают на то, что чем отчетливее и острее встает в сознании вопрос о сущности и экзистенции человека, «тем более этот вопрос может стать вопросом о Боге» . Этот расчет не лишен основания, поскольку, как неоднократно отмечалось в религиоведческой литературе, именно те элементы содержания внутреннего психического опыта человека, которые связаны с формированием и самопознанием личности, служат наиболее подходящим материалом для интерпретации в качестве религиозного опыта3. Иными словами, чем больше человек занят поисками самого себя, своей сущности,
1 Гуревич П.С. Предисловие: Религиозная философская антропология // Человек и общество: Проблемы человека на XVIII Всемирном философском конгрессе. Вып.1. М., 1990. С. 5.
2 Die Frage nach Gott als Frag nach dem Menschen. Düsseldorf, 1981. C. 19. Цит. по: Никонов К.И. Критика антропологического обоснования религии. М., 1989. С 3.
3 См.: Никонов К.И. Указ. соч. С. 89.
своего места в мире, тем больше возникает поводов для того, чтобы интерпретировать эти поиски как поиски Бога. Эта закономерность особенно ярко проявляется в кризисные эпохи истории религии4.
Одной из таких эпох в истории христианства в Западной Европе была эпоха, предшествующая Реформации, которую в истории культуры принято называть эпохой Возрождения, или Ренессансом. Именно к этой эпохе относится наследие немецких гуманистов конца XV - начала XVI вв., составляющее основной объект диссертационного исследования.
В духовном наследии гуманизма антропологическая проблематика занимает центральное место. В трактовку самого понятия человека гуманисты внесли особую новизну. Именно в рамках гуманистической парадигмы проблема человека стала интерпретироваться как проблема индивида и личности, которая с этого момента стала «одной из сквозных коллизий новоевропейского культурного сознания»5. При этом антропологическая ориентация гуманистов эпохи Возрождения явилась результатом влияния на философию зарождающейся светской культуры и светских знаний. Она порождена кризисом средневекового мировоззрения и становлением
индивидуалистического сознания, что, в свою очередь, было следствием становления раннебуржуазных общественных отношений.
При этом, однако, было бы неверным видеть в гуманизме полное отрицание религии и выражение чисто светского мировоззрения. Некоторым его представителям антицерковная и
4 Ср.: Габинский Г.А. Критика христианской апологетики. М., 1967. С. 9 - 10.
3 См.: Баткин Л.М. Макьявелли об индивиде как субъекте исторического действия (Письмо к Пьеро Содерини) // Идеи Возрождения и философия нового времени (сборник научных статей) М., 1986. С. 77.

также отметить, что эта попытка исходит от представителей одного из авторитетных католических орденов и ни в коем случае не содержит намерения выступить против церкви как таковой. Напротив, идеологи Людовика Баварского стремились построить такую концепцию католицизма, которая содержала бы ответ на объективные изменения, происходящие в сознании верующих в эту кризисную для католической церкви эпоху.
Важное значение для понимания социально-политических предпосылок гуманизма имеет рассмотрение антиимперских тенденций в политической жизни Западной Европы.
На протяжении многих веков германские императоры считали себя главами христианского мира и в целях идеологического обоснования своей власти создали теорию, согласно которой власть императоров «Священной Римской империи германской нации» унаследована от римских императоров, а потому они являются законными и единственными властителями всех христиан. Такого рода представления интенсивно разрабатывались идеологами Гогенштауфенов и их преемников. Т.Н.Грановский в своих лекциях 50-х годов говорил: «Для власти императора выработалась особая теория при пособии римского права <...> Он был главою государств целой Европы: от него происходили короли, от них герцоги и т.д. -иерархия властей. Вникая в смысл этой теории, можно сказать, что вся европейская почва принадлежала императору, так сказать, стягивалась им. Он сам себя не иначе называл, как живым законом и источником правды»60. В отношении церкви, с точки зрения этой теории, император являлся ее адвокатом - айуосай есс1ез1ае, что налагало на него обязанность защищать и распространять
60 РО ГБЛ. Ф. 178. 3598. XXV. Л. 16. Цит. По: Грановский Т.Н. Лекции по истории позднего средневековья. М., 1971. С. 316.