Эмпириомонизм А. А. Богданова : Опыт философско-методологической реконструкции

• Автор: Шиленков, Евгений Викторович
• Шифр специальности: 09.00.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 199 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ЭМПИРИОМОНИЗМ И
ФИЗИЧЕСКИЙ ОПЫТ
§1. Предварительные замечания
§ 2. Физический опыт и онтология
§3. Физический опыт и социология
• I*:*ч
ГЛАВА II. ЭМПИРИОМОНИЗМ И
СОЦИАЛЬНО-ОРГАНИЗОВАННЫЙ ОПЫТ
§1. Предварительные замечания
§2. Эмпириомонизм и идеология
§3. Эмпириомонизм и проблема синтеза
марксизма и эмпириокритицизма
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ.
Актуальность темы. Говоря об актуальности темы можно отметить, что интегративный мировой процесс на пороге третьего тысячелетия человеческой истории ставит свои проблемы перед народами Земли. Как он будет воспринят, как понят? Будет ли он пробивать себе путь сквозь непонимание и сопротивление или он будет осмыслен в каких-то соответствующих интеллектуальных формах - это то, о чем писал Богданов. А посему и обращение к философии А.А.Богданова (Малиновского) вполне правомерно.
Можно так же указать, что этот мировой интегративный процесс несет с собой не только блага, но и лишения, не только "плюсы", но и "минусы", не только радости, но и горести; и это то, о чем размышлял Богданов. И это тоже побуждает нас вчитаться в те проекты монизма, которые были предложены им.
Кроме того, можно так же учесть, что вопросы о приятии или неприятии этого процесса, о том, что будет предпринято человечеством в этих изменяющихся исторических условиях, о том, слепо ли мы подчинимся стихийности процесса или осмысленно направим негативные его эффекты в безобидные "отводящие русла", это то, что подразумевалось Богдановым. А стало быть, еще и поэтому можно заниматься философией Богданова.
Но помимо всех этих и некоторых других возможных оснований есть еще и более злободневные причины для того,

чтобы осмыслить, что именно делал A.A.Богданов, что именно он в свое время предлагал и каковы философские и мировоззренческие основания его начинаний.
То, что мы сейчас переживаем, представляет собой крушение тех надежд и идеалов, которые составляли жизнь целой эпохи. И у истоков этой эпохи стоял не только Ленин, но и Богданов. Более того, чем глубже вдумываешься в смысл тех политических и “микрополитических” процессов, которые происходили в большевизме и пролетариате вообще, тем больше и больше начинаешь подозревать, что Богданов, выражаясь в современных терминах, был подлинным неформальным лидером в большевизме (слишком все сходится). И тогда вполне возможно, что у истоков советской эпохи содержательно Богданов стоял даже в большей степени, чем Ленин. А если это так, то и обращение к философскому наследию Богданова представляет собой, по крайней мере, форму осмысления нашей собственной истории. В русле изучения богдановского наследия мы получаем возможность пообсуждать в нетрадиционном ключе вопросы о том, как возникала и формировалась советская система, а вместе с тем и соответствующие ей способы действовать в этом мире и мыслить о нем. - Ведь именно это теперь гибнет.
С другой стороны, вполне правомерен вопрос, не является ли философия Богданова той формой в которой упакованы некоторые более глубинные смыслы бытия, которые не только были иначе зафиксированы другими тогдашними философами, но и сегодня являют себя нам?
Из тогдашних философов, имевших дело с той же проблематикой, что и Богданов, достаточно указать хотя бы Вл. Соловьева и русских космистов, а из тех параметров, в которых

(теплое, холодное, горячее, зеленое, горькое, сладкое, красное, твердое, элементы формы и протяжения и т.д.). Эти элементы сами по себе ни физические, ни психические. Такими характеристиками может обладать лишь связь элементов. Комплекс опыта может быть составлен из одних и тех же элементов; но в одном случае мы будем иметь физический опыт с его телами, пространственно-временной определенностью и причинностью; а в другом случае мы будем иметь психический опыт, не обладающий пространственной определенностью и причинностью, но протекающий во времени (например, топор как физическое тело и "тот же" топор как восприятие или представление). Различие здесь в том, что в области физического опыта комплексы выступают вне зависимости от психики, от субъективности человека, от "системы С", как говорит Авенариус. В области психического опыта комплексы выступают как зависящие от системы С, от субъективности человека. Если перед нами топор, стул, стол - комплексы физического опыта, - то сколько бы мы ни напрягали свои воображение, волю, внимание, пытаясь изменить этот комплекс, он остается неизменным.
Поскольку комплекс может претерпеть изменения лишь подвергаясь действию других таких же комплексов, независимых от системы С, постольку он и выступает как "тело", фрагмент физического опыта. Другое дело психический опыт. Комплекс этого опыта можно вызвать к жизни или упразднить одной лишь силой воображения. Эта специфическая упругость физического опыта, в отличие от относительной аморфности психического, зависит, по мнению эмпириокритиков, именно от характера связи элементов. Связь различных комплексов опыта в области физического и психического различна. В первой области это