Бытие и язык в горизонте времени : Интерпретация фундаментальной онтологии М. Хайдеггера

• Автор: Соловьева, Лилия Александровна
• Шифр специальности: 09.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 227 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава I. Ничтожная основа бытия
Глава II. Язык феноменов Dasein
§ 1. Феномен экзистенции в фундаментальной онтологии
§ 2. Феномен трансценденции
§ 3. Феномен времени
§ 4. Феномен языка
Глава III. Онтологическая сущность феноменологии
§ 1. Феномены как корреляты бытийной раскрытости
§ 2. Методические указания и язык фундаментальной
онтологии
Заключение
Список литературы

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. Проблемы бытия, познаваемости мира, отношения между субъектом и объектом являются исконными философскими проблемами. Что такое бытие, какое место занимает в нем человек, способен ли он вступать с ним в отношения и какими своими инстанциями -— этими вопросами задавались уже первые античные философы; эти вопросы не могут оставить равнодушными подлинные философские умы до сих пор.
В западноевропейской философии отношение между субъектом и объектом, сознанием и бытием приняло форму тождества сознания и бытия. Однако, несмотря на это, разработка данной проблемы осуществлялась преимущественно в ее гносеологическом варианте. Так как бытие воспринимается нами преимущественно через окружающие сущие вещи, то идея бытия проводилась косвенным путем: онтологическое получало экспликацию через онтическое (сущее). Необходимой формой постижения онтического оказалось научное познание, состоящее в поиске постоянного, всеобщего, закономерного, а наиболее адекватным инструментом — разум (интеллект, мышление), способный оперировать абстрактными понятиями.
Такой гносеологический уклон с его акцентом на субъекте сознания имеет двоякое последствие. Во-первых, бытие получило статус самопонятного, наиболее достоверного (действительного) и само собой разумеющегося фактора. Это привело к полному забвению бытия как такового и отпадению необходимости задаваться

вопросами: «Что есть бытие?» «В чем его смысл?» «Что значит быть?». Во-вторых, сущность человека как единство всех его способностей (основная из которых заключается в его свойстве обращаться к своему собственному бытию) стала сводиться лишь к его разумной стороне — к возможности понятийного мышления и логически непротиворечивого высказывания.
Эти два последствия наложили отпечаток на всю социальную и природную реальность. Система образования сосредоточилась на предоставлении обучающемуся суммы сведений о мире в форме научных фактов, на привитии ему навыка черпать и калькулировать информацию. Сведенное к сущему, бытие обрело сугубо антропологическую сущность; действительность стала сферой насаждения человеческого активизма, технико-производственного изготовления и массового потребления предметов, варварского использования природных ресурсов. Отчужденный от бытия и собственной сущности как единства всех человеческих качеств, субъект получил ориентацию на предметное отношение не только к окружающей среде и вещам, но и к другим людям. Технизация, глобализм, расчет, скорость, установка на преступно-силовое решение возникающих проблем стали нормой жизни, вошли в мироощущение, легли в основу актов человеческого мышления. Сосредоточившись на сущем, мысль потеряла свое первоначальное назначение — быть близкой к бытию, мыслить бытие, раскрывать его потаенные возможности. Мышление как технико-методическое манипулирование наличной информацией, оперирование терминами и компьютерно-кнопочными системами, утилитарно-инструментальный подход к решению житейских проблем обусловили элиминирование в человеке способностей к фантазированию, воображению, воспоминанию, переживанию, бескорыстному углублению в сложные мыслительные и творческие процессы, а также

бытие-мышление, бытие сущего, действительная возможность, вот-бытие (Ба-веш).
— Область бытия-мышления (и его коррелята — бытия-в-мире) явилась той сферой, где наметилась тенденция актуализации лишь второго элемента —- мышления, действительности. Причем действительность функционирует преимущественно в форме правления человеческого разума. Все познавая и таким образом упорядочивая и выводя в явленность, человеческий разум оплел действительность множественностью логических (научных) истин. Последняя оказалась низведена до голого сущего в его всеобщей обго-воренности и познанности. Оккупировав бытие, разум задвинул бытийную возможность и сосредоточился на познании им же самим созданной и обставленной действительности. Бытийная свобода сменилась для разума голой раскованностью и произволом, притязанием на необходимое как обязывающее и опорное. Причем это необходимое человек полагает сам от себя, концентрируя в нем все то, что необходимо для человеческого самоутверждения [213, с. 119]. В действительном мире человек стал мерой всех вещей. Здесь родилось декартовское «эго»; на этой почве возникли гуманизм и все антропологические учения. Эта сфера действия теологических ценностей и ницшевских сверхчеловеков, техники и мировых войн, функционирования всего того, что действенно, результативно, полезно. Парадокс, однако, состоит в том, что область тотального рационализма стала нивой всеобщего не думанья.
Обнаруженная Хайдеггером тенденция сведения бытия к мышлению, вернее говоря, к человеческому интеллекту, рационализму, отмечается и многими другими как отечественными, так и зарубежными философами. Так, А. Л. Доброхотов утверждает, что в философии нового времени оформился новый вариант идеи тождества мышления и бытия: «бытие было интерпретировано как