М.И. Ростовцев - историк Древнего Рима: доэмигрантский этап научного творчества

• Автор: Алипов, Павел Андреевич
• Шифр специальности: 07.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 252 с.

Оглавление

Введение
Глава I. М.И. Ростовцев: биографический очерк
Глава II. Историографическая модель научного наследия М.И. Ростовцева в зарубежной исторической науке
Глава III. Освоение исторической концепции М.И. Ростовцева российской историографией
Г лава IV. Начальный этап научного творчества М.И. Ростовцева. Дискуссия 1900 года по социально-экономической истории древнего мира в отечественной историографии
Глава V. Трансформация теоретико-методологических воззрений М.И. Ростовцева в дореволюционной российской историографии
Заключение
Список использованных источников и литературы

Введение

Актуальность темы. Конец, Х1Х-начало XX вв. породили целую плеяду талантливых русских учёных, ставших признанными специалистами по древней истории не только у себя на родине, но и во всём научном, мире. Особую позицию среди них и по сей день занимает фигура М.И. Ростовцева, который в силу политических обстоятельств своего времени оказался в 1918 г. в вынужденной эмиграции. Благодаря своим незаурядным способностям, он сумел не только не затеряться в новом окружении, но и занять лидирующие позиции в мировом антиковедении. В 1935 г. М.И. Ростовцев был избран президентом Американской исторической ассоциации, крупнейшего профессионального объединения историков в США. Тем самым его признание в научном мире вышло за рамки известности только лишь в кругу узких специалистов: Масштаб влияния, который М.И. Ростовцев приобрёл в научной и общественной жизни Европы и Америки первой половины XX в. позволяет поставить его в один ряд с такими выдающимися деятелями русской эмиграции, как П.А. Сорокин, И.И. Сикорский.и В.К. Зворыкин.
Концепция социально-экономического развития древнего мира, предложенная учёным, при всей своей неоднозначности оставалась одной из центральных в антиковедении вплоть до появления в 1970-х гг. основных работ М. Финли, подвергшего кардинальному пересмотру аргументацию М.И. Ростовцева и утвердившего новый взгляд на эти сюжеты в науке. Изучение научного наследия крупнейшего русского историка античности по-прежнему сохраняет свою актуальность, так как позволяет выявить круг проблем, которые составляли дискуссионные узлы в мировом антиковедении XX в.
Русский учёный на протяжении своей жизни сумел высказаться по весьма обширному кругу проблем древней истории: значительное внимание он уделял античной декоративной живописи, изучал римский архитек-

турный пейзаж. Однако показательны слова У. фон Виламовиц-Мёллендорфа, сказанные им в одном из личных писем М.И. Ростовцеву по поводу выхода в свет его монографии «Античная декоративная живопись на юге России»: «Поразительно, что Вы в силах одолевать такое огромное количество сведений, когда известно, что Ваша сфера исследований в совершенно другой области, где требуются знания ещё более обширного и очень разрозненного материала»1. О какой именно области говорит здесь немецкий учёный сказать трудно, так как до эмиграции в творчестве М.И. Ростовцева преобладали две темы: история юга России и социально-экономическая история античности. Однако спешный отъезд за границу в 1918 г. перекрыл для учёного доступ к материалам археологических раскопок южнорусских античных поселений. И хотя, как подметил Г.В. Вернадский, исследования сирийской крепости Дура-Европос отчасти заменили для него Крым (культура парфян соответствовала сарматской культуре юга России: в.обоих случаях речь шла об иранских племенах)2, это- всё же не- одно и то же. Соответственно, именно тема социально-экономического-развития древности и, в частности, Римского государства проходит красной нитью-через всё творчество М.И. Ростовцева, как до эмиграции, так и после неё, никогда не прерываясь и реализуясь в итоге наиболее полно в его самом дискуссионном произведении — «Социально-экономической истории Римской империи»3 (далее - SEHRE). Однако как раз доэмигрантские работы, в которых эта тема развивалась и оттачивалась учёным, до сих пор практически не привлекали внимания специалистов.
1 Цит. по: Функ Б. Михаил Иванович Ростовцев и Берлинская Академия наук // ВДИ. 1996. №2. С. 205.
2 См.: Вернадский Г.В. М.И. Ростовцев (К шестидесятилетию его) // Сб. ст. по археологии и византиноведению, издаваемый семинарием имени Н.П. Кондакова. «Seminarium Kondakovianum». Прага, 1931. Вып. IV. С. 244.
3 Rostovtseff М. The Social and Economic History of the Roman Empire. Oxford, 1926. (Pyc. пер.: Ростовцев М.И. Общество и хозяйство в Римской империи. Т. I—И. СПб., 2000-2001).

номики»26, где ему отводили раздел по социально-экономической истории эллинистического мира и Римской империи27. Однако, как известно, 1 августа 1914 г. началась Первая мировая война, заставшая М.И. Ростовцева с супругой в Германии. С большими трудами им удалось выбраться из теперь уже вражеской страны и благополучно прибыть в Петербург. Однако о столь многообещающем международном проекте, как «Всеобщая история экономики», теперь можно было забыть.
Последней крупной темой исследований, которую М.И. Ростовцев начал разрабатывать в предвоенные годы, оказалась история Боспорского царства. Учёный выдвинул собственную концепцию, согласно которой данное государственное объединение следовало рассматривать как типичный пример эллинистической монархии28. Параллельно с этим он интенсивно изучает древние свидетельства о скифах и их взаимоотношениях с Боспорским царством, активно включается в раскопки ценнейшего памятника1 скифской истории и культуры - царского кургана Солоха29, инициируя при этом внедрение новейших методов археологических исследований, в частности, детальную фотосъёмку каждого из этапов работы. На протяжении последующих военных лет указанная проблематика станет доминирующей в его трудах: М.И. Ростовцев подготовит несколько монографий30 и ряд крупных статей по истории юга России31, а также о памятниках сарматской культуры в Оренбуржье (курганных насыпях у деревни Прохо-
26 Функ Б. Михаил Иванович Ростовцев и Берлинская Академия наук И ВДИ. 1996. № 2. С. 207-208.
27 Марконе А Петербург - Рим - Берлин... С. 223.
28 Зуев В.Ю. Творческий путь М.И. Ростовцева (К созданию «Исследования по истории Скифии и Боспорского царства») // ВДИ. 1990. № 4. С. 148-153 и 1991. № 1. С. 166-176.
25 Ростовцев М.И. Курган «Солоха» // Ежемесячный журнал. 1914. № 4. С. 66-77.
30 Среди них: он же Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918; он же. Скифия и Боспор. Т. I: Критическое обозрение памятников литературных и археологических. Л., 1925. (Издана уже после эмиграции автора).
31 Среди них: он же Понт, Вифиния и Боспор // Русский исторический журнал. 1917. № 1-2. С. 111—130; Ростовцев М.И, Степанов П.К. Эллино-скифский головной убор // Известия Императорской Археологической комиссии. 1917. Вып. 63. С. 69-101.