Домашняя прислуга как социальный феномен эпохи сталинизма

• Автор: Клоц, Алиса Ростиславовна
• Шифр специальности: 07.00.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Пермь
• Количество страниц: 197 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ИНСТИТУТ ДОМАШНИХ РАБОТНИЦ КАК ПРОЕКТ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
§ 1. Домашняя прислуга и революция 1917 г.: дореволюционные ожидания
и положение в первые годы советской власти
§ 2. Государственная политика по регулированию труда домашних работниц
в конце 1920-х - середине 1950-х годов
ГЛАВА 2. ИНСТИТУТ ДОМАШНИХ РАБОТНИЦ В СОЦИАЛЬНОМ
КОНТЕКСТЕ ЭПОХИ СТАЛИНИЗМА
§ 1. Институт домашних работниц как миграционный канал и механизм
социальной мобильности
§ 2. Домашняя прислуга как институт домашнего сервиса: ценности,
механизмы, практики
ГЛАВА 3. ОБРАЗЫ ДОМРАБОТНИЦ В СИМВОЛИЧЕСКОМ МИРЕ
СОВЕТСКОЙ КУЛЬТУРЫ
§ 1. Мемуарные образы советской няни эпохи сталинизма
§ 2. Эволюция образа домработницы в советском кинематографе
1920 -1960-х годов
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ПРИЛОЖЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Переосмысление советского прошлого до сих пор остается актуальной задачей исторического знания. Это касается реконструкции отдельных событий, новой интерпретации известных явлений и процессов, поиска и изучения новых предметных областей.
Советское прошлое по-прежнему остается темой для острейших общественно-политических дискуссий, предметом как изучения, так и манипулирования. Именно поэтому чрезвычайно важно реконструировать реалии советского общества во всей полноте, сделать наше представление о нем максимально ньюансированным, избежать упрощений и стереотипов.
На сегодня в историографии все еще существуют пробелы по ряду социальных групп, которые по тем или иным причинам не привлекали внимания исследователей. Обязанность и этическая ответственность историка -вписать эти группы в историческую ткань, тем самым сделав наше знание о советском прошлом более объемным. Ведь если кто-то из людей, переживших ту или иную историческую эпоху, не видит себя и свой жизненный опыт в историографии, значит, это историческое знание неполно и должно быть доработано.
В отечественной историографии за последние десятилетия появилось немало работ, которые существенно расширили наше представление об исторической роли в истории Советского Союза различных крупных и малых социальных групп (крестьянства, духовенства, казачества, лишенцев, безработных, маргиналов и т.д.). Однако вниманием исследователей обойден исторический опыт сотен тысяч советских женщин - домашних работниц. Все вышесказанное обосновывает необходимость обращения к истории такого массового социального феномена, как наемный домашний труд в СССР.

Советские домработницы остаются «немыми и забытыми»1 и для профессиональных историков, и для обывателя. Между тем изучение этой социальной группы может скорректировать наше понимание таких аспектов функционирования советского общества, как миграционные стратегии и механизмы социальной мобильности, практики неравенства и эксплуатации, соотношение государственного и частного в реализации советского гендерного проекта.
Этот сюжет интересен еще и потому, что в современной России, как и во всем мире, происходит «возвращение» домашней прислуги. Если в последние десятилетия советской власти домашние работницы обслуживали в подавляющем большинстве дома элиты, то с 1990-х годов они снова составляют если не тотальный, то значительный социальный пласт. Наем домработниц часто воспринимается как нечто абсолютно новое - именно так представлена эта тенденция в работе социолога О. Ткач2, автора самого объемного на данный момент исследования института домработниц в современном российском обществе. По мнению исследовательницы, «социальная категория домработниц

на протяжении всего советского периода существовала, скорее, виртуально» , а «практика оплачиваемого домашнего труда... была спорадической»4. Однако, как показывают архивные свидетельства, материалы прессы, устные интервью и художественные произведения эпохи, домашние работницы были «самоочевидностью тогдашней культуры»5.
1 Именно так охарактеризовал прислугу Викторианской эпохи Джон Бэрнет в своем знаменитой работе «Анналы труда»: Burnett, J. Annals of Labour: Autobiographies of British Working Class. Bloomington, 74. P.135.
2 Ткач О. Уборщица или помощница? Вариации гендерного контракта в условиях коммерциализации быта // Новый быт в современной России: гендерные исследования повседневности. СПб., 2009. С. 137-188.
3 Там же. С. 138.
4 Там же С. 148.
5 Козлова Н. Советские люди. Сцены из истории. М., 2005. С.513.

Одной из особенностей данной социально-профессиональной группы был чрезвычайно высокий уровень ее феминизации к началу XX века. Если в 1882 году женщины составляли менее 70% московской домашней прислуги, то к 1912 году уровень достиг 93%. В 1912 году количество женской прислуги в два раза превышало количество женщин, работавших на фабриках82. Таким образом, в предреволюционный период в Российской империи самой распространенной сферой занятости женщин, помимо сельского хозяйства, была работа в качестве домашней прислуги.
Хождение девочек из бедных семей, а также вдов и сирот в «чужие люди» было распространенным явлением в дореволюционной деревне. Согласно данным существующих на данный момент исследований, одним из основных мотивов найма в качестве домашней прислуги было стремление девушек заработать на приданое, обзавестись семьей и, по возможности, снова вернуться в сельское хозяйство8’. Однако распространен был и другой сценарий, по которому девушка выходила замуж за кого-то из слуг-мужчин или городских жителей из низшего сословия. Определенный процент женщин на всю жизнь оставались в услужении, а самые несчастные пополняли ряды городских проституток. Таким образом, хождение «в прислуги» было некой женской альтернативой мужскому отходничеству, т.е. не являлось безвозвратной миграцией для значительной части женщин и не рассматривалось как способ улучшения своего социального статуса. Однако с усилением урбанизации в начале XX века все больше и больше женщин, первоначально приехавших из деревень в качестве прислуги, оставались в городах на постоянное место жительства.
82 Spagnolo R. Serving the Household, Asserting the Self: Urban Domestic Servant Activism//The Human Tradition in Imperial Russia. Maryland, 2009. P. 143.
83 Hutton M. Op.cit. P. 76.